рейсом в Сальск и выйдет к соответствующей платформе ко времени посадки. У него должен быть черный, обычный кейс, какой можно свободно купить в магазинах Ростова. На платформе, где образуется очередь, к твоему человеку подойдет мой представитель. С таким же кейсом. В толпе они обменяются чемоданами. Чек на триста тысяч долларов будет замаскирован под командировочное удостоверение. Снимешь аккуратно внешнюю пленку – и он перед тобой. В кейсе, что передаст мой человек, чтобы ты был в курсе, будут еще туалетные принадлежности, смена нижнего белья, книга Шолохова «Поднятая целина», закладкой которой и будет служить старое, просроченное командировочное удостоверение.
– Ростов, так Ростов! Как с моим гонораром?
– Он завтра же будет переведен на твой счет в Турции.
– Отлично! Как с дальнейшими планами нашего священного джихада?
Адмирал поправил:
– Вашего джихада, Чабан, вашего! Но об этом поговорим тет-а-тет!
Палач спросил с некоторым удивлением в голосе:
– Ты решил посетить Кавказ, Адмирал? Неплохое решение. В горах сейчас красиво! Ну а я обеспечу тебе полную…
Адмирал не дал договорить Палачу:
– Нет, Чабан, на Кавказе мне делать нечего, а вот тебе побывать в сосновом бору, на берегу реки, под Москвой, не помешает! Это пока в перспективе, но в ближайшей! А пока затихни, ляг «на дно». Спецназ сейчас с особым рвением ринется на охоту за тобой. А ты мне, да не только мне, Чабан, нужен исключительно живым и… свободным! Все!
– Я все понял, и сегодня же мой человек отправится в Ростов!
Связь отключилась.
Палач отбросил передатчик в угол постели. Надо бы принять душ, пообедать шашлыком из свежей баранины, развлечься с молодой наложницей, но не было сил! Прошедшие сутки измотали его! Глаза сами собой закрывались. Палач уснул. В его отсек тихо вошел Витор, забрал оружие и телефон, задернул за собой полог, занял свое место, прослушивая эфир.
Около часа ночи в лагерь один за другим прибыли Аслан и Мелечхан со своими бойцами и пленными.
В то время как Палач разговаривал с Москвой, в такой же палатке командир отряда специального назначения Федеральной службы по борьбе с терроризмом, полковник Скориков Юрий Федотович распекал своих немногочисленных подчиненных:
– Что, господа, профессионалы, Палач вновь умыл нас?
Его перебил капитан Таранов, прослывший в отряде, да и не только в нем, борцом за справедливость, что приносило ершистому офицеру немало неприятностей.
– Не нас, товарищ полковник, а ментов! Насколько знаю, мы к операции в Келое даже на пушечный выстрел допущены не были. Да и не наше это дело, шмонать аулы! Внутренние войска полезли по «дезе» в аул, вот и попали в засаду! Обычное дело! Ребят погибших, конечно, жалко, но мы-то здесь при чем?
– Обычное дело, говоришь, Таранов? То, что полк выполнял свою штатную задачу, – верно и правильно! Неправильно другое, а именно, почему этот Палач до сих пор творит в Чечне все, что задумает? А ликвидация его банды – не наша ли задача? Причем задача первоочередная? Так кого умыл