к ней изо всех сил.
В четверг, задумавшись об этой фигне на уроке, по привычке поднял руку, а когда вспомнил, что вместо Палыча теперь Швабра, было уже поздно. Пришлось спрашивать эту козу:
– Зоя Александровна, что такое долг?
Историчка, решившая, что паршивец над ней издевается, пошла красными пятнами. Класс с интересом замер, в надежде, что Русь решил опасно приколоться – периодически с ним такое случалось, всегда неожиданно и интересно. Однако Руслан, поняв по дрожащей шее и бешеным глазенкам училки, что вот-вот раздастся пронзительный вопль, поспешил предварить бедствие:
– Мне действительно это непонятно, – заверил он смиренно, – почему люди поступают так, а не иначе? Пал Палыч говорил про Наполеона, который пошёл на мост, где бы его точно убили. Но он взял знамя и пошёл, а солдаты за ним. Он выполнял свой долг, да? И они тоже? Но что их заставило это сделать? Они же просто могли разойтись и не умирать…
Класс разочарованно стух – кина не будет, Руся понесло… Сникла и Швабра, до которой дошло, что её призывают исполнить педагогический долг, и от того, что она ответит, зависит, быть может, вся дальнейшая жизнь этого паршивца – так её, вроде бы, учили в институте. Но в голове у неё смешалось, и она решительно не могла найти походящих слов, всё больше злясь на выскочку.
– Ну, видишь ли… Странно, что Пал Палыч не рассказал вам, что у Наполеона были классовые интересы… и у его генералов тоже… – она понимала, что несет чушь. – Но, кроме этого, они ещё помнили революционные идеалы и думали, что сражаются за них… – теперь ей показалось, что она нащупала твердую почву. – Революция раскрепощает человека и он радостно выполняет долг перед трудовым народом… Вот мы, если социалистическая родина будет в опасности, пойдем её защищать… Это и есть наш долг…
Она уже думала, что выкрутилась из трудного положения. Но Руслан спросил:
– А кто не захочет его выполнять?..
Швабра вновь впала в неистовство:
– Значит, он враг и его рас-стреляют, – почти прокричала она и так зыркнула на ученика, будто и впрямь намеревалась пустить ему пулю в лоб.
Руслану только что открылась истина: те, кто выполняет долг под дулом пистолета или под любым другим принуждением – никакие не герои. Они рабы. Они лишены свободы. А значит – понимание этого ослепило его – те, кто добровольно исполняет долг… свободны!
Есть люди, у которых долг в крови и потому их невозможно принудить к его исполнению. Они сами решают, что такое их долг.
Это было так просто… Он не мог понять, почему не осознал этого раньше. Именно об этом и было написано в лежащей дома книге про игру в бисер.
Ассоциации сделали своё дело: его долгом была Игра. Словно кто-то вдул эту истину в его мозг. Но на самом деле он дошел до неё сам, сейчас, здесь, в ветхом унылом классе.
И он понял, что исполнит долг, чего бы ему это ни стоило.
До конца урока Руслан сидел за партой с отсутствующей улыбкой. Лицо его было