играть. Денек поиграл, шестой уровень взял, тут меня и грохнули. Вилли, вряд ли во всем мире есть человек, который лучше, чем ты, объяснит мне, как, чего, куда и почему.
Мне показалось, что мой собеседник как-то с облегчением выдохнул.
– Да конечно, не вопрос. Ты где сейчас?
– В Эйгене. На точке возрождения.
– А, это у Западных ворот. Налево от входа, метрах в трехстах, есть таверна «Одинокий тролль». Недорого и прилично. И кабинеты имеются, чтоб не помешал кто спокойно поговорить… Давай там в семь вечера по Москве. Я с работы приду, пожру – и туда.
Я согласился не думая.
– Тебя сколько раз на перерождение-то пускали? – поинтересовался Вилли.
– Один.
– Всего? У-у-у. Я по первости столько летал. Раз триста, если не больше. Ладно, до вечера!
И Толстый Вилли повесил трубку.
– Ну да, унизительно, – твердил я себе. – Но, в конце-то концов, тут каждый второй так бегает. В подштанниках. И потом, это не реал.
Я пытался заставить себя дойти до кабака «Одинокий тролль». Вроде бы – триста метров, чего тут идти. Вот только это не маленький городок, где бродит максимум два десятка игроков, а Эйген, столица. И эти триста метров засчитываются, как один к трем по сравнению с большинством мест Файролла. А потом еще таверна, где встретят глупым ржанием и шуточками.
И все-таки я заставил себя встать и пойти. Когда я вошел в ворота, то ждал какой угодно реакции, кроме той, которую получил.
– Чего, браток, полетать отправили? – спросил бородач-лучник, проходящий мимо.
– Я б дала тебе штаны, но я их не ношу, – с сочувствием сказала магичка, стоящая у книжной лавки.
– Ох уж эти агры, – пробурчал мрачный гном. – Открой окно обмена.
Я открыл, и туда упали десять золотых.
– Портки купи. И рубаху. Не срамись, – сказал гном и, не слушая моего «спасибо», быстро уковылял на коротеньких ножках.
«Надо же, – удивился я. – Народ-то большей частью отзывчивый».
Я почти уже дошел до таверны, когда услышал рев, в котором почти не было ничего человеческого.
– Эй, голопопый, – горлопанил здоровенный варвар, весь в железках и с огромным боевым молотом за спиной. – Иди сюда, я спою тебе колыбельную.
Я ведь уже упоминал о том, что у Толстого Вилли крайне специфический юмор. Ну вот, так оно и есть.
– Да ты подрос, – сказал я ему, когда подошел. – Поди, не каждая табуретка выдержит.
– Реализм – вот что главное. Согласись, смешно будет мне с моими ста сорока килограммами играть каким-нибудь худосочным эльфом. Открой окно обмена.
Он перекинул мне пять пар штанов, столько же рубашек и курток, меч, дубину, палицу и щит. Все самое недорогое, без наворотов.
– Держи вспомоществование. Летать тебе еще не перелетать, хоть будет что надеть. Один комплект надень, остальные в комнату положи.
– Куда? – спросил я.
– Ты мануал вообще читал?
– Ну так, почитал гайды по прокачке, по истории мира.
– Вот