лама. – И снова идти в водоворот жизни. – Он с неудовольствием покачал головой. – Но, может быть, тут есть ошибка. Кто же сотворил в начале Ганг?
– Боги. Какой же ты веры? – спросил пораженный банкир.
– Я следую Закону, Наивысшему Закону. Так боги сотворили Ганг? Какие же это были боги?
Пассажиры в изумлении смотрели на него. Им было непонятно, что кто-нибудь мог не знать Ганга.
– Кто… Кто же твой бог? – запинаясь, наконец проговорил ростовщик.
– Слушайте, – сказал лама, перекладывая четки в другую руку. – Слушайте, потому что теперь я говорю о нем. О, народ Индии, слушай!
Он начал на языке урду повествование о Будде, но, унесенный своими мыслями, перешел на тибетский язык и приводил длинные тексты из китайской книги о Будде. Кроткий, веротерпимый народ с благоговением смотрел на него. Вся Индия полна святых людей, проповедующих на незнакомых языках, потрясенных и сгорающих на огне своего рвения, мечтателей, болтунов и духовидцев; так было с начала, будет и до конца.
– Гм! – сказал солдат-сейк из Лудианы. – Вблизи нас стоял в Пирцай-Котале магометанский полк, и их жрец, я помню, он был капрал, когда у него случался припадок, принимался пророчествовать. Но все безумные – орудие в руках Божиих. Офицеры многое прощали этому человеку.
Лама вернулся к языку урду, припомнив, что он находится в чужой стране.
– Выслушайте рассказ о том, как наш Бог выпустил стрелу из лука, – сказал он.
Это пришлось им более по вкусу, и они с любопытством слушали, пока он говорил.
– Теперь, о люди Индии, я иду искать эту реку. Не знаете ли вы чего-нибудь, что могло бы служить мне указанием, ибо все мы, женщины и мужчины, погрязли во грехах.
– Есть только Ганг, один Ганг, который омывает грехи, – пробежал ропот среди пассажиров.
– Хотя, несомненно, у нас, в Джулундаре, есть добрые боги, – сказала жена земледельца, глядя в окно. – Посмотрите, как они благословили нашу жатву.
– Осмотреть все реки Пенджаба – сложное дело, – сказал ее муж. – Для меня достаточно реки, которая оставляет хороший ил на моей земле, и я благодарю Бумию, бога наших мест.
Он пожал узловатыми бронзовыми плечами.
– Ты думаешь, наш Господь ходил так далеко на север? – сказал лама, оборачиваясь к Киму.
– Может быть, – успокоительно ответил Ким, выплевывая на пол красный сок жвачки.
– Последний из великих, – авторитетно проговорил сейк, – был Сикандер Джулкарн (Александр Великий). Он вымостил улицы и выстроил большой водоем вблизи Умбаллы. Эта мостовая цела до сих пор и водоем также там, Я никогда не слышал о твоем боге.
– Отпусти длинные волосы и говори по-пенджабски, – шутливо проговорил молодой солдат, обращаясь к Киму и приводя северную поговорку. – Вот все, что нужно для того, чтобы стать сейком. – Однако же он не очень громко проговорил эти слова.
Лама вздохнул и погрузился в себя; он съежился и казался грязной, бесформенной массой. В минуты тишины пассажиры могли расслышать тихое, монотонное жужжание: «Ом