но ничего не случилось.
– Что же? – с разочарованием сказала Уна, поднимая веки. – Я думала, сюда прилетят драконы.
– Я думал о том, что случилось три тысячи лет тому назад, – сказал Пек и что-то посчитал по пальцам. – Нет, к сожалению, три тысячи лет тому назад в этих местах не было драконов.
– Но ведь вообще ничего не случилось, – пробормотал Ден.
– Погодите немножко, – сказал Пек. – Нельзя в один год вырастить дуб, а старая Англия старше двадцати дубов. Сядем опять и подумаем. Я могу думать без перерыва сотню лет.
– Ах, ведь ты волшебник, – сказал Ден.
– А разве ты слышал от меня это слово? – быстро заметил Пек.
– Нет. Ты говоришь о населении гор, но ты ни разу не упомянул фей и волшебство, – сказала Уна. – И я удивляюсь этому. Ты не любишь фей и волшебников?
– Скажите, вам обоим было бы приятно, если б вас то и дело называли «смертными» или «человеческими существами», – спросил Пек, – или сыном Адама и дочерью Евы?
– Мне это совсем не нравилось бы, – ответил Ден. – Таким образом говорят джинны и африты в сказках «Тысячи и одной ночи».
– Вот точно так же отношусь я к упомянутым тобой словам. Кроме того, население гор никогда не слыхивало о тех созданиях, про которых вы говорите, оно не знает маленьких, нежных мушек на бабочкиных крыльях, в газовых юбочках, с сияющими звездочками в волосах и с жезлами вроде линейки школьного учителя, с палочками, служащими для наказания злых и награды добрых мальчиков. Впрочем, «я» знаю их.
– Мы не о них говорим, – сказал Ден. – Мы тоже их ненавидим.
– Правильно, – проговорил Пек. – Так можете ли вы удивляться, что жители гор не желают, чтобы их смешивали с этими пестрыми, крылатыми, помахивающими жезлами обманщицами и обманщиками сладенькими и кивающими головами? Нечего сказать, бабочкины крылья! Я видел древнего рыцаря, сэра Гюйона, и его войско, видел, как они отправились из замка Тинтенджель в Хи-Брезиль под шквалами юго-западного урагана, когда брызги перелетали через замок и горные лошади теряли рассудок от страха. «Эти» вылетели во время затишья; визжали, как чайки, но ветер отнес их опять в глубь страны, на пять добрых миль от берега, раньше, чем они могли снова повернуться лицом против бури. Бабочкины крылья! Это было волшебство – такая же черная магия, какую мог сотворить волшебник Мерлин. Тогда море превратилось в зеленый огонь и белую пену, и в нем копошились поющие морские девушки. А горные лошади переступали с одной волны на другую при свете вспыхивающих молний. Вот что случилось в старые дни.
– Великолепно! – сказал Ден; Уна же вздрогнула.
– В таком случае, я рада, что все это миновало; но почему жители гор ушли? – спросила она.
– Было много причин. Когда-нибудь я объясню вам одну из них, самую важную, – сказал Пек. – Однако они исчезли не все сразу. В течение многих столетий они уходили мало-помалу. Большинство были чужестранцами и не вынесли нашего климата. Эти улетели очень скоро.
– Когда? – спросил Ден.
– За две пары тысячелетий