И делать это постепенно и постоянно. Иначе может прийти время, когда будет поздно что-либо предпринимать.
– Я дам тебе много денег, – произнес Августино, опустив голову на грудь. – Тебе помогут надежные люди. И не спускай глаз с Мэнгри. Этот русский мне нужен живым и невредимым.
– Я понял, хозяин, – ответил Линчо.
– Все, иди! – произнес Августино и вяло махнул рукой.
Вспышки гнева всегда отнимали у него много сил. Сейчас, когда его тело было налито свинцовой тяжестью, это было особенно заметно. Августино закрыл глаза. В сознании мельтешили цветные пятна. Он как наяву видел Клементину. Девочка бегала по краю пропасти. Легкий ветер гнал надувной шарик к краю обрыва. Девочка бежала за ним и смеялась… Августино поднес дрожащую руку ко лбу. Все люди одинаковы, как куклы. В голове опилки, в теле тряпки. В двадцать он думает, что будет жить вечно. В тридцать – что у него еще очень много времени, чтобы исправить ошибки молодости. В сорок он воспринимает себя гранитным монолитом, который никому не сломать и не скинуть с пьедестала. А потом он просто закрывает глаза, чтобы не портить настроение очевидным. И лишь к старости начинает думать о боге и ужасаться, каким глупым был и что вся жизнь – одна большая ошибка… Но у него еще есть время! Он сделает то, что задумал. У него хватит на это и сил и воли. И сил и воли…
Августино дернулся, словно хотел разорвать бумажную обертку, в которую его завернули, и попытался встать с коляски… Он может! Он еще на многое способен!
ГЛАВА ВТОРАЯ
ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ. ЮГ РОССИИ
– Пора, – сказал Ваха. – Уже темнеет.
– Это из-за дождя, – ответил Алхаз, вынул из пакета банан и зубами принялся сдирать с него шкурку. – Зачем мокнуть?
По зонтам кафе в самом деле струились потоки воды. Раскатисто прогремел гром. Потянуло сыростью и свежестью. Продавщица вышла из-за стойки и включила настольную лампу.
Они уже третий час сидели за крайним столиком пустого кафе, беспрерывно курили, давили окурки остроносыми ботинками и пили чай из мутных стаканов. Красная скатерть была обсыпана пеплом и мелко порванной оберткой от сигарет, но уборщица скучала под зонтом, опершись на швабру, и к ним не подходила. Черная кошка дремала под стулом уборщицы и, щурясь, смотрела, как на асфальте пузырятся тяжелые дождевые капли. Со смехом в кафе забежали две девушки, придерживая на головах продуктовые пакеты. Они были веселы оттого, что попали под дождь. Ваха посмотрел на их загорелые, забрызганные ноги и по привычке позвал:
– Девушки! Де-ву-шки! Шампанского не хотите?
Алхаз знал, что эти приезжие блондинки подойдут к ним только под угрозой смерти, а на шампанское у Вахи нет денег. Аванс, полученный утром, они потратили на газовый пистолет и на справочную, чтобы узнать домашний адрес и место работы Кирилла Вацуры. Тем не менее Алхаз с деловым видом сплюнул под ноги и строго сказал:
– Сначала дело, а потом отдыхать.
«Дело», которое им предложил хромой иностранец (то ли китаец, то ли монгол), было весьма выгодным. Полгода торговли