Странным образом Литовченко у вас говорит правду, только правду и ничего, кроме правды, а я лгу. Ей вы почему-то верите безоговорочно, мне – даже если я предоставляю доказательства – не верите вовсе.
– Вы…
– Хватит! – Андрею явно надоела наша пикировка. – Если к моей клиентке больше нет вопросов, прошу вас предоставить мне протокол допроса, мы его подпишем и уйдем. Мы все – занятые люди.
Гайдей поджимает губы и протягивает адвокату бумаги. Ему не хочется их отдавать, ведь там написано совсем не то, что ему бы хотелось, но продолжать свою игру при известном юристе уже нельзя, и это следователя злит. Андрей внимательно вчитывается в каждую строчку, скептически скривившись. Что он там ищет? Какая разница, ему виднее.
– Подписывай, Рита. – Андрей протягивает мне бумаги, а сам смотрит на своего противника. – Господин Гайдей, если к моей клиентке появятся вопросы, все будет идти законным порядком.
– Если ваша клиентка невиновна, зачем ей адвокат?
– А вам разве не известно, что людьми, которые сидели и сидят в тюрьмах без вины просто из-за глубокого убеждения следователя в их виновности, можно заселить тайгу, и очень плотно?
– Ох уж эта риторика защитника! На самом деле я уверен, что ваша клиентка отлично знает, кому она насолила до такой степени, что ее так подставили. И, пообщавшись с ней, я этому не удивляюсь.
– Безосновательное заявление. Юрий Владимирович, давайте привыкать к мысли, что в данном деле мы разберемся по-настоящему, а не будем искать зиц-председателя Фунта.
Вы бы видели взгляд, брошенный Гайдеем! Если бы ярость была напалмом, от Андрея не осталось бы и кучки пепла. Но ярость – просто эмоция, иногда конструктивная, иногда – наоборот.
Мы с Андреем молча выходим из здания и идем к его машине. У меня настроение упало ниже плинтуса. Пока не сталкиваешься с нашей правоохранительной системой, то как-то живешь, ни о чем особо не задумываясь, но когда попадаешь в ситуацию типа моей, начинаешь понимать, насколько страшной может быть эта «машина», система, как она калечит людей – и тех, кто работает, и тех, кто попадает в ее жернова в качестве подозреваемого или свидетеля. Если бы не Наткин муж, сидела бы я уже в камере в ожидании суда за то, чего не совершала, и никого бы это не интересовало.
– Я подвезу тебя на работу, а ты смотри, теперь будь осторожна. Замки когда поменяешь?
– Игорь сказал, что все сделает и привезет ключи.
Андрей заинтересованно взглянул на меня и хмыкнул. Черт подери, да я и сама понимала, как странно прозвучали мои слова, но в такой экстремальной ситуации очень хочется хотя бы кому-нибудь доверять, иначе можно сойти с ума. А еще у меня мало времени, потому что через неделю закончится карантин и мама привезет Вадика. К возвращению сына весь этот, мягко говоря, кавардак должен закончиться.
– Рита, будь осторожна.
Андрей паркуется около дверей нашего офиса с большой вывеской: «Уютный дом». Так называется наше агентство. Я бы сказала, что у нас скорее сумасшедший дом, но клиенты