вираро, со своими лиловыми цветами имеющее форму пирамиды; и, наконец, восьмидесятифутовый гигант тимбо, под колоссальной кроной которого может укрыться от солнечных лучей целое стадо. Аргентинцы не раз пытались колонизировать этот богатый край, но им так и не удалось преодолеть враждебность индейцев.
Конечно, такое плодородие данной местности говорило о том, что сюда несут свои воды многочисленные речки, свергаясь по склонам горной цепи. И в самом деле, речки эти даже во время сильнейших засух никогда не пересыхают. Но чтобы добраться до них, нужно было продвинуться к югу на сто тридцать миль. Вот почему Талькав был несомненно прав, решив сначала направиться к реке Гуамини: это было и гораздо ближе и в нужном направлении.
Лошади наших трех всадников быстро неслись вперед. Эти превосходные животные, видно, инстинктивно чувствовали, куда направляли их хозяева. Особенно резво держала себя Таука. Она птицей перелетала через пересохшие ручьи и кусты курра-мамель. Лошади Гленарвана и Роберта, увлеченные ее примером, смело следовали за ней, хотя и не с такой легкостью. Талькав, словно приросший к седлу, служил также примером для своих спутников.
Патагонец часто оглядывался на Роберта. Видя, что мальчик крепко и правильно сидит в седле, наблюдая его выставленную вперед грудь, свободно опущенные ноги, прижатые к седлу колени, он выражал свое удовольствие одобрительным криком. Действительно Роберт Грант становился превосходным наездником и заслуживал похвалы индейца.
– Браво, Роберт! – поощрял мальчика Гленарван. Талькав, видимо, доволен тобой.
– Чем же он доволен, сэр?
– Доволен твоей посадкой.
– О, я крепко держусь, вот и все, – краснея от удовольствия, ответил мальчуган.
– А это главное, Роберт, – продолжал Гленарван. – Ты слишком скромен, но я предсказываю тебе, что из тебя выйдет отличный спортсмен.
– Что ж, это хорошо, – смеясь, сказал Роберт. – Но ведь папа хочет сделать из меня моряка. Что-то он скажет на это?
– Одно не мешает другому. Хоть и не все наездники являются хорошими моряками, но все моряки способны сделаться хорошими наездниками. Сидя верхом на рее, приучаешься крепко держаться, а осадить коня, заставить его выполнять боковые и круговые движения – это приходит само собой, ибо все это очень естественно.
– Бедный отец! – промолвил мальчик. – Как будет он благодарен вам, сэр, когда вы его спасете!
– Ты очень любишь его, Роберт?
– Да, сэр. Папа ведь был так добр к нам с сестрой! Он только и думал о нас. После каждого дальнего плавания он привозил нам подарки из всех тех стран, где он побывал. Но что бывало дороже всего – он, вернувшись домой, с такой любовью говорил с нами, так ласкал нас! О, когда вы узнаете папу, вы сами его полюбите! Мэри на него похожа. У него такой же мягкий голос, как и у нее. Для моряка это даже странно, не правда ли?
– Да, очень странно, Роберт, – согласился Гленарвав.
– Я вот как будто вижу его, – продолжал мальчик,