обращать внимание. У них иной раз такие страсти творятся… ой, творились, – поправилась Нюра, вспомнив, что Валерки нет в живых, – что мама не горюй. Мы со временем вообще перестали удивляться. Хотя она вон сегодня и без мужа разорялась, хоть беруши в уши вставляй.
– А подробнее, Нюра, что за страсти-то были? – полюбопытствовала Арина, на мгновение забыв про Карпа.
– Ой, даже вспоминать страшно. Светка в гневе безумна, не соображает, что творит. Прошлый год летом, например, не знаю, правда, из-за чего у них спор произошел. Может, из-за того, что Валерка опять навеселе был. Но только знаю, что он баню топил и с голым торсом пошел посмотреть, готова она или нет. Светка за ним ринулась с ужасным криком, обвиняя его во всех смертных грехах. Потом слышим из бани звериный крик Валерки. Представляешь, мы позже узнали, что Светка его на раскаленную железную печь толкнула. Он из бани выскочил в прямом смысле ошпаренный. Весь бок обожженный был. Просто кошмар.
– Господи, отвяжись, плохая жизнь… неужели никто из соседей на их поведение не пожаловался участковому?
– Ну, ты даешь, Арина. Кому охота связываться с дебилами, больными на всю голову? Ходи потом и оглядывайся. Мало ли что у этих придурков на уме. Нет, я, правда, Светку сколько раз просила не орать так, боялась, что ребятишек мне перепугает. Она все в шутку оборачивала, смеялась заливисто и обещала, что постарается вести себя тише. Смех смехом, а глаза злые, в них искорки недоброжелательные пробегали… Проходило время, и все повторялось вновь. Вот наградил бог соседями. Одни дом свой спалили, от других вообще неизвестно чего ждать…
– Да уж, – сочувственно произнесла Арина. – Ну а что про Карпа-то знаешь?
– А, да… Значит, Карп, говоришь, появлялся… Это интересно… Короче, года за два до смерти бабы Анфисы встретила я ее возле своего дома, она последнее время немного не в себе была. По улице ходила и старалась заговорить со всеми, кто встречался на ее пути. В тот день я попала в ее поле зрения. Пожаловалась она на свое здоровье, сказала, что забывчива стала и тяжело одной управляться по дому. Я ее тогда спросила: а почему Карп не приезжает и жив ли он вообще?
– Что ты такое, милая, говоришь, жив мой сыночек, – ответила она. – Да. Не приезжает, не пишет, но материнское сердце знает, что жив. Работа у него тяжелая, да и далеко он отсюда забрался. Давненько уже мне один добрый человек от него письмо передавал, – тяжело вздохнула баба Анфиса. – Да даже не письмо, а записку, так вот я ее наизусть выучила. Работает он на золотом прииске, каким-то вахтовым методом. Прииск тот Ленским зовется и находится на территории Бодайбинского района Иркутской области.
Я тогда еще удивилась, что Карп в Иркутскую область попал, и говорю ей: если работает вахтенным методом, домой должен был бы приезжать хоть изредка.
– Должен, – согласилась баба Анфиса. – Ан видишь, не приезжает. Значит, занят очень. Али вообще большим человеком стал, некогда ему разъезжать, – и поковыляла дальше по улице. Ну а больше я ничего о Карпе не слышала, – добавила Нюра.
Девушки