правильно, а что неправильно. Меня не ловили с тех пор, как мне было одиннадцать лет, и тогда речь шла всего лишь о шоколадном торте в магазине «Сабис» в Блакеберге. После этого я никогда не попадался, хотя воровал пластинки, одежду, книги и газеты на многие тысячи крон.
Как я упоминал ранее, мой метод был очень прост. Я брал в руки понравившуюся вещь и потихоньку выходил из магазина. Если меня останавливали, я мог сослаться на рассеянность и затем заплатить за вещь. И даже это мне пришлось сделать всего один раз. Продавец, очевидно, в тот раз меня подозревал, но было сложно что-то доказать. Нужно добавить, что в те времена магнитные метки были только на более дорогих товарах.
Я спрятал свой пакет за чемоданом в отделе сумок, в который почти не заходили посетители, и пошел на дело. После трех заходов вверх по лестнице в отдел мужской одежды я набрал себе всего, что мне было нужно, а также взял новый свитер. Я так много напихал в пакет, что он едва помещался за чемоданом. Было еще без четверти три, поэтому я отправился в последний поход, на этот раз развлекательный, в отдел пластинок.
Уже издалека я заметил, что в демонстрационных ящиках с пластинками «Депеш Мод» больше пластинок, чем обычно, и когда я пролистал их, то обнаружил, что магазин получил альбомы «Some Great Reward» и «Construction Time Again» на японском виниле, которые стоили в три раза больше обычных. Как будто это играло какую-то роль. Я сунул пластинки под мышку и вышел.
Когда я спустился в отдел сумок, пластинки не поместились в пакет. Это не имело значения, потому что от отдела пластинок меня отделяло три этажа. Я взял свою добычу и довольно целенаправленно отправился к выходу.
Когда я вышел через крутящуюся дверь на улицу, меня накрыло. Каждый раз, когда мне удавалось потихоньку выйти из какого-нибудь отдела, я чувствовал легкую эйфорию, но настоящий поток эндорфинов накрывал меня только тогда, когда я уже совсем выходил из универмага и, так сказать, оказывался в родной стихии. Я выдохнул и почувствовал, как пузырьки углекислого газа побежали по кровеносным сосудам.
Именно тогда это и произошло…
Есть одна строчка из песни Моррисси, которую я пронес через всю жизнь и ждал подходящего момента, чтобы ее использовать. Она вошла в рассказ о воровстве, который я назвал «Майкен». Описанное чувство берет свое начало именно в том эпизоде перед входом в «Оленс». Это строчка из песни «Shoplifters of the world, unite»[9], и звучит она так: «A heartless hand on my shoulder, a push and it's over»[10].
Именно так все и было. Тяжелая ладонь опустилась мне на плечо, и за спиной послышался глубокий голос: «Ну-ка, стой. Дай-ка взгляну, что у тебя в пакете».
В то же мгновение пузырьки в крови лопнули, и внутри у меня все прямо-таки рухнуло. Еще были одна-две секунды, чтобы бросить вещи и пуститься наутек. На улице Дроттнинггатан было много народа, и, возможно, удалось бы смешаться с толпой. Но тогда пришлось бы бросить блокнот.
Не буду притворяться, что я видавший виды крутой парень. На самом деле ощущение чьей-то ладони на плече меня буквально парализовало. Когда я медленно