исполненная невероятной радости, я уже шагала по разноцветной дуге, временами проваливаясь в нее по колено, как в рыхлый апрельский снег.
Вдруг застежка на ботинке расстегнулась, и он с небесной высоты плюхнулся прямо в реку; рабочие, строившие неподалеку набережную, долго потом стояли открыв рты и, не веря собственным глазам, провожали изумленными взглядами мой ботинок, который теперь плыл, покачиваясь, как ни в чем не бывало в самом центре реки. Интересно, что подумали строители? Не каждый день ведь падают ботинки с неба? Мне от этой мысли стало весело и я рассмеялась.
– У тебя родился стих? – спросил неожиданно Саэль.
Я почему-то густо покраснела и, опустив глаза, виновато промямлила:
– В небесах, где реки отражаются
и песни соловья слышны.
Знаю я. Там ангелы влюбляются.
Стихи рождаются и сны…
Саэль засмеялся. Смеялся весело и долго, а потом, улыбаясь, добавил с некоторой иронией:
– Я бы по радуге бродила.
Я бы качалась там на тучах.
Небесных бабочек ловила.
Жила бы в миллион раз лучше!
Теперь уже я не удержалась от хохота и чуть было по пояс не провалилась. Помог, как всегда, Саэль, он подал мне руку, и я легко поднялась. Пока мы шли медленно вверх по дуге, а потом вниз, я думала, что небо очень мягкое и бродить по нему без чьей-нибудь помощи немного страшновато. Никогда не знаешь, чем обернется следующий шаг: провалом или возвышением, а потому надо быть предельно осторожным и все время находиться в напряжении.
Другое дело земля – здесь сразу упираешься в твердь и соответственно не напрягаешься. Но мы к этому давно привыкли, расслабились и не ценим счастья – каждый день ходить без посторонней помощи. А это так много – сокращать расстояния одному!
Хорошо все-таки, что я прошла по небу! Есть с чем сравнить.
Наступало утро.
Подул легкий, чуть прохладный ветерок, и мы с Саэлем простились. На своей щеке я еле почувствовала прикосновение цветочных лепестков, и откуда-то долетел тонкий запах только что распустившегося садового жасмина.
Я открыла глаза, начал визгливо звенеть будильник, и мне надо было собираться на работу. Интересно, подумала я, а Саэль видел мой дом? Наверное, ему это просто неинтересно. Действительно, зачем в счастье знать о стенах и квадратных метрах?
Право на тишину
Если бы спросили, с чем или кем у меня ассоциируется наш город, я бы ответила: с измученной жизнью женщиной, которая тащит громадные авоськи и ей никто не помогает.
Здесь обычные люди, они живут своими маленькими мирками, не пытаясь что-то изменить. Они очень просты и, может быть, даже счастливы. Ну почему, почему я не такая? Что я ищу?
О нет! Я забыла, что еще есть яркие личности, прошедшие все мыслимые и немыслимые испытания, они напоминают миниатюрные солнца, вокруг них всегда светло и тепло. Но они чужие. Чужие!
Заметила, в нашем городе, когда кто-то умирает, даже собаки не воют, как, например, это бывает в