длиннющие бестолковые злобные телеги всем его фейсбучным друзьям, а заодно и родителям.
– Это было в прошлом году. У нее был трудный период. С тех пор она разобралась с собой.
– В один прекрасный день он проснется с собственным членом во рту, – заметил Шон.
– И это еще в лучшем случае, – добавил я. – Проснется – а у него перед глазами положительный тест на беременность.
– Я что, дурак? Я пользуюсь резинками. И вообще это не ваше…
– Ну так и она не дура. Берешь иголочку, тык – и здравствуй, будущий отец.
Я наслаждался каждой секундой нашей болтовни. Впервые с той ночи я чувствовал себя почти нормальным, настоящим живым человеком. Я и не догадывался, в каком напряжении все мое тело, пока немного не расслабился, и от облегчения мне хотелось засмеяться, заплакать или расцеловать друзей.
– Идите на хер. – Дек показал каждому из нас средний палец. – Оба. Я счастлив. Если все накроется медным тазом, вот тогда и скажете мне, мол, мы же тебя предупреждали…
– Непременно, – хором произнесли мы с Шоном.
– Да на здоровье. А до той поры, если не можете сказать ничего хорошего, так не говорите ничего. А ты, – он ткнул в меня пальцем, – и вовсе скажи мне спасибо. Знаешь за что?
– Не уходи от темы, – сказал Шон.
– Заткнись. Скажи мне, – Дек с ухмылкой подался ко мне, покосившись на дверь, – что ты принимаешь?
– А что? Тоже хочешь? – Я помахал ему пакетиком с капельницы.
– Чума. Дай глотнуть.
Дек притворился, будто тянется к капельнице, я оттолкнул его руку:
– Отвали. Я не собираюсь ни с кем делиться.
– Нет, правда, что у тебя там?
– Обезболивающие. Мощные. А что?
– Видишь? – обратился Шон к Деку. – Я же тебе говорил.
– Ну он же не сказал, какие именно обезболивающие. Может, они…
– Да о чем вы? – удивился я.
Оглянувшись на дверь, Дек выудил из внутреннего кармана пиджака плоскую серебристую фляжку.
– Мы тебе еще один подарочек принесли.
– Не мы, а ты, – поправил его Шон. – Я же сказал, что это идиотизм. Нельзя его мешать с лекарствами, так и умереть можно.
– Да что там? – спросил я у Дека.
– “Макаллан”, вот что. Шестнадцатилетней выдержки. Крепчайший, неразбавленный. Для тебя, сын мой, только самое лучшее.
– Дело говоришь. – Я потянулся к фляжке.
Дек, разумеется, тут же засомневался:
– Ты уверен?
– Блин, чувак, ты же сам его припер. Или ты чисто подразнить?
– Да нет, что ты, но лучше погугли сперва свои препараты, вдруг они…
– Ты прям как моя мама. Дай сюда.
Он нерешительно покосился на капельницу, точно та, как капризная собачонка, вцепится мне в горло, если ее потревожить, но все-таки протянул мне фляжку.
– Он прав, – сказал Шон. – В кои-то веки. Погугли их совместимость с алкоголем.
Я открыл фляжку и глубоко вдохнул. Запах виски окутал меня – насыщенный аромат изюма и мускатного ореха, беззаботных вечеров