в храме, считали смерть лучшим выходом, нежели произошедшее с Прогнуром. Поэтому не удивительно, что один из рыцарей с подозрением поинтересовался:
– С кем вы там дискутировали? И кто дал добро на такое зверство?
Гартош отмахнулся:
– С богами вашими дискутировали, с кем же еще. Вот с них и спрашивай.
– Это будет искупление, – объяснил голос сверху, и ангел снова ненадолго показался смертным. – Земное искупление.
После такого подтверждения, ни у кого больше не возникло сомнений, что пришельцы очень важные птицы (с самими богами дискутируют), и они находятся в своем праве.
– Да спускайся ты оттуда! – предложил Рефету Гартош. – А то народ волнуется. Подозревает, что прикончили мы ангела.
– С вас станется, – материализуясь в обычного человека, и спускаясь по призрачным ступеням, пробормотал ангел. – Вам божественное создание прирезать, одно удовольствие.
С юмором оказался ангел, Осколу были по душе такие.
С возвращением ангела, народ в храме преобразился. Сначала самые набожные, а затем и все остальные упали на колени, и молили о благословении. Особенно истово молили те, на ком была вина в гибели Дривелов. Затем к присутствию ангела привыкли, и после того, как он раздраженно рыкнул на тех, кто особенно донимал высшее существо, от него отстали, и старались не обращать особенного внимания.
Тех, кого приговорили к наказанию, невзирая на мольбы и протесты, вывели за город, где Гартош без свидетелей (больше никого не хотел марать в это дерьмо), превратил в жутких калек и уродов. Да, просто убить, даже убить жестоко, гораздо легче, чем совершать вот такие действия. Но приговор должен был приведен в исполнение, перепоручить это самое исполнение Оскол никому не мог. Не оглядываясь на изувеченные тела, носитель вернулся в собор, где обстановка была более благожелательная.
Те, кому присутствие чужаков в главном храме Фазилана не являлось оскорблением его религиозных чувств, окружили этих самых чужаков, и требовали все новых рассказов, историй, баек. Больше всех, конечно, могла рассказать Алеандра. Но не все могли выдержать её таинственную полуулыбку, и только самые стойкие, как физически, так и морально, составили компанию вампирессе. В основном это были рыцари постарше, закаленные боями, и жизненными передрягами.
Дочь и внучка Гартоша привлекли внимание молодых рыцарей, графов, и, даже священников. Сыновья носителя были не прочь посостязаться в воинском мастерстве, но храм оказался не самым лучшим местом для такого.
Возле «чудовищ» в основном собрались простолюдины, они с все меньшим страхом трогали острые клыки оборотня, людоеда, и просто дракона (Квирт не мог не ввязаться в состязание клыков, которое устроили Аруш и Пегас).
В общем, обстановка была вполне себе добродушной, от былой агрессии не осталось и следа. Но Оскол прекрасно знал, что все может поменяться в один момент. Пока обстановка снова не накалилась, носитель отозвал Рефета и Макария в сторону.
– У