новый план, чтобы одолеть Истлинского головореза.
Ты слишком много знаешь, – заметил Эдгар, обращаясь к Барагору. – Это не только подозрительно, но и настораживает. – У каждого заклания есть свои слабости. Как и у пяти стихий, так и света с тьмой. Но я не знаю ни одного волшебника, который бы знал обо всех сильных и слабых сторонах огня, воды, земли, молнии, ветра, света и тьмы…
Что ж! Полагаю, я буду первым!
Бой продолжался. Лютер начал концентрировать ману в руке, которая была в разы чернее его покрова из тьмы. Энергия принимала форму копья. Когда оружие полностью появилось, то встав в стойку, он заявил:
Атакуй! Если не сделаешь этого, то я нападу первым!
Крастелла скрестила руки, и собрав немного маны, создала энергетическую волну из ветра. Но даже это не помогло. Лютер мог даже не уклоняться, ибо черное покрывало полностью поглотило атаку.
Так магические атаки, в самом деле, против тебя бесполезны, – огорченно прошептала Крастелла. – Я это знала.
Девушка прекрасно понимала, что ей не победить. Единственным способом оставалось перейти в ближний бой, но если она это сделает, то появится непроизвольная защита из ветра, так как враг будет находиться в радиусе поражения. Не оставалось ничего кроме как сдаться…
Это все? – усмехнулся он. – И тебя тот называют Кровавая Крастелла?! Ты же просто девчонка без капли таланта? Я обычно не дерусь с женщинами, но если для того, что бы победить мне придется это сделать… – воскликнул он, занося копье для атаки, но Крастелла перебила его:
Я сдаюсь! – воскликнула девушка.
Мудро, – ответил он
Несмотря на то, что это были финальные бои один на один, сдаться все же можно было. Крастелла понимала, что если она продолжит бой, то попросту умрет. Она не только не владеет техникой ближнего боя, так еще и черное покрывало стихии тьмы Люциана Лютера полностью укрывает его от ее режущего ветра. Так что она в случае чего даже защититься не сможет.
Сдача была довольно редкостью в финальных боях, так как те, кто сражались там, были поголовно сильные и безбашенные маги, привыкшие идти до самого конца. Редко кто был способен разумно мыслить, дойдя до финала. Эйфория обычно кружила голову. Поддаваясь фантазиям о грядущей победе, люди переставали думать о безопасности и нередко умирали. Крастелла не слишком любила драться, а потому инстинкт самосохранения у нее обычно всегда возобладал в таких ситуациях.
Крастелла довольно громко заявила о своей сдачи, так что слышал, чуть ли не каждый зритель, а уж судья то и тем более. Мужчина судивший этот бой, спустился на арену и (разумеется с помощью магического усилителя голоса) произнес:
Крастелла из Киверу сдается! Победитель третьего боя один на один в полуфинале становится истлинский головорез из королевства Истли!
Где-то среди зрителей раздались аплодисменты. Разумеется, многие понимали, что Крастелла все равно бы не победила. Ведь слишком была очевидна разница в силе. Но были и те, кто пришли посмотреть на бои, только ради