вертел на огне. Много всяких мелких лесных животных подбегало к ней. Вдруг она испугалась звука чьих-то шагов. Она была ещё так недавно замужем, что пока не научилась распознавать походку мужа и, услышав шаги, одновременно испугалась и обрадовалась. Это мог быть муж, но мог быть и чужой. Она заставила себя поднять глаза, и её взор встретился с взглядом огромного серого медведя, севшего неподалёку от неё.
Стазу поразила неожиданность появления медведя, но она не испугалась. Отсутствие страха – лучшая защита от диких животных. Она быстро встала и бросила медведю большой кусок мяса.
– О, большой медведь, отведай моего свадебного угощенья! Будь ко мне милостив и благослови мое первое жилище, – сказала она медведю. – Будь милостив и похвали меня за мой храбрый поступок – за то, что я вышла замуж за воина-Лакота, заклятого врага моего народа. Мой муж не может говорить на моем языке, не понимает его, и я хочу жить с вами, как с добрыми соседями. Предлагаю тебе свою дружбу!
В ответ на её мольбы медведь тихо ворчал, сожрал мясо и, неуклюже переваливаясь, убрался восвояси.
Тем временем Татокала внимательно изучил местность, высмотрел дичь и наиболее удобные пути к своему укромному шалашу. Он понимал, что ему нет возврата ни к собственному народу, ни к племени его жены. Его соратники никогда не простят ему бегства, а от Арикаров нельзя было ожидать того, чтобы они приветствовали приход одного из самых выдающихся врагов. Не оставалось ничего другого, как жить вдали, предоставив людям говорить и думать о нём всё, что им заблагорассудится.
Вернувшись домой, он застал Стазу сидящей перед шалашом и усердно занятой вышивкой. Она чувствовала себя такой счастливой и удовлетворённой вдали от своего племени, но наедине со своим милым!
Ещё до наступления зимы Татокала обильно снабдил жену бизоньими шкурами. Она была большой искусницей во всех домашних женских работах.
Очень скоро рядом с зелёным шалашом выросла большая белая палатка из бизоньей кожи, выдубленной, скроенной, сшитой и поставленной трудолюбивыми руками Стазу. Внизу, у журчащего ручья, находилась её дубильня, а у палатки, на просторной солнечной лужайке, она делала заготовки сушёного мяса на зиму. Кухней для неё был костёр, разбитый в тени вечно-зелёного леса. С двух сторон лагеря возвышались высокие скалы, а вблизи шумел горный поток. То было укромное место, похожее на крепость, – тихий, но не заброшенный уголок.
Зима была длинная и холодная, но молодая чета была счастлива. Стазу училась языку мужа, а его учила своему. Татокала охотился и сторожил дом, а Стазу вела дружбу с лесными животными и кормила их. Татокала тоже не забывал на охоте о воронах, орлах и волках и оставлял им кое-где мясо, так что они сторожили его появление. По поведению этих животных он не раз узнавал, что где-то вблизи был разведён костёр; но это были лишь небольшие отряды, случайно проходившие по этим местам.
Опять пришло лето. Везде просыпалась молодая жизнь, и в шалаше юной четы в одно прекрасное утро появился мальчуган, завёрнутый в нежную