будет конца. Допоздна затянулось веселье, а народ все не желал расходиться, желал здравия воеводе рязанскому и супруге его.
– За Евпатия и Евдокию! – поднимали кубки гости дорогие, – чтобы мир был в вашем доме и согласие!
– Деток малых, великое множество! – послышалось с другого края стола.
– Спасибо, друзья! Выпьем же за землю Русскую, чтобы стояла она вечно, и воцарился на ней мир и спокойствие! Тогда и в наших домах все будет! – подытожил Евпатий.
Год прошел с тех пор, как было загадано, и земля Рязанская постепенно начала возрождаться. Отдохнул народ от горестной, вредной и разрушительной смуты. Почувствовали люди, что жизнь наступила новая, спокойная. Шла в те годы успешная торговля с дружелюбным соседом. Князь владимирский, следуя заключенному миру, хранил верность рязанскому князю. Раз приехал он с княжеским поклоном и завел долгую беседу, рассказывая о последних делах.
– Слышал я, что-то новое замышляется! – говорил князь Юрий Ингварю.
– Откуда такие известия? – Разочарованно произнес тот, подумав: «Неужели опять пришел конец нашей жизни спокойной?»
– Был я как-то на княжеском сходе, в черниговской земле. Ходят слухи, что появились там новые люди, подговаривающие против нас темные силы.
– Не дает им покоя наш княжеский союз! За спиной их, мол, сговорились, и крамолу для них уготовили.
– Чую Глеба козни это! Никак, подлец, не успокоится. Видать первый урок их не образумил, – рассуждал Ингварь со злобой. – Ну ничего, проймут они истину, не долго им осталось.
– Опасаюсь я, князь, за наше будущее, слишком много вокруг вражеской силы, не дает им покоя земля русская. На востоке злобные болгары наши окраины тревожат. Сдерживают их тамошние войска, только уж силы больно не равные. – Князь Юрий намекал Ингварю, что ему не помешала бы помощь рязанцев в столкновении с мусульманским соседом на пограничных землях.
– Я задумал там строить крепость Нижнюю, при слиянии рек Оки и Волги. Будет она им твердой преградой и защитой наших восточных рубежей.
– Не поскупись князь дружинами, в долгу не останемся. Отобьем врага с востока, и мои воины в твоем распоряжении. Будут биться плечо к плечу рязанцы с Владимирцами, и не одолеть нас вражьей силе.
До полуночи засиделись князья, все думали да прикидывали, как пресечь им планы коварных соседей.
А степь между тем зашевелилась! У Котяна затаилась лютая обида за неудачный прошлогодний поход. И решил половецкий хан собрать новую рать, чтобы снова ударить на северные княжества. Лето 1219-го, стояло жаркое, запылала бескрайняя степь, и положение Котяну казалось безвыходным, нужно было спасать многочисленные стада. Ведь без конницы не бывать и половецкому войску.
– Двинемся на север и горе тому, кто преградит нам путь. Не щадить ни городов, ни сел. Мы накажем Рязань за поругание! – взывал хан.
Братьям, затаившимся среди степняков, это как раз оказалось на руку. После поражения, Константин и Глеб уже не мыслили о чем-то подобном, и боял