с учётом всех невероятных условий, такие трудные пазлы сложились? И всё для того, чтобы появилась Тося, такая невезучая и несчастная? Разве это справедливо?»
Поезд шёл медленно. Впереди были сутки пути. На одной из станций в вагон вошёл парнишка с рюкзаком, и место его значилось в Тосином купе. Был парнишка худощав и рыжеват, веснушчат и улыбчив, а, в общем, впечатления не производил. Таисия сидела, уткнувшись в книгу, пытаясь совладать с кистепёрой грустью, которая занозой сидела внутри организма.
Парнишка, которого звали Андреем, выложил на стол ветчину, жареную говядину в фольговой одёжке, сыр, душистые домашние пирожки с капустой, баночки и коробочки с какой-то снедью и вишнёвое домашнее вино.
– Милости просим к столу. Если можно на «ты», то я готов. Думаю, мы ровесники. – Но тут, же выяснилось, что парнишка моложе Тоси на десять лет.
«Опять невезуха, – с горечью отметила Тося. Теперь судьба подсовывает неказистого малолетку».
– Гостил у лучшего на свете человека – у бабушки, – картошку помогал выкопать, – произнёс Андрей. – Путь, конечно, к ней долгий, зато есть повод её увидеть. Это она собрала меня в дорогу. Относится как к маленькому. Пытался отбиться, но с ней спорить – дело бесполезное.
И потекла беседа. Под чудесное бабушкино вино с пирожками начинёнными любовью. Говорили о кино, Джеймсе Кэмероне, Артуре Рэмбо, о бабушке и Бернардо Бертолуччи. Андрей был начитан, галантен и остроумен и даже стал казаться симпатичным. Покорял харизмой. Тося ловила себя на мысли, что она была бы рада, если бы в купе никто не заселился. Хорошо говорилось, пилось, елось и смеялось. Открыли вторую бутылку вина.
– Думаю, мама простит, что не довёз бутылку, – улыбнулся Андрей. Куплю её любимый Бэйлис.
– Ты женат? – спросила Тося, обратив внимание на кольцо.
– Был. Некоторое время. Студенческий брак, когда желаемое выдаётся замуж за действительное. Ей со мной было скучно. Она так мне и сказала при расставании.
Замолчали. Тося думала, что он сейчас спросит про её социальный статус. Не спросил.
– А я не замужем. И не была.
Он кивнул:
– Я знаю.
«Странно. Ответ у меня на лбу, наверное, написан. Андрей деликатен – отметила Тося, а я комплексую». Секунды складывались в минуты, а те в часы. Время пролетало приятно и незаметно. Радовало, что в купе кроме них – никого. Тося любила поезда, считала их неким своеобразным видом медитации.
Глядя в окно на мелькающие белые хаты, молодой человек вдруг начал читать стихи:
Те же – приречные мрежи,
Серые сосны и пни;
Те же песчаники: те же -
Сирые, тихие дни.
Те же немеют с отвеса
Крыши поникнувших хат;
Синие линии леса
Немо темнеют в закат…
Читал красиво, интонационно правильно, с выражением.
– Чьё? Не могу вспомнить. Не Анненский? – удивлённо спросила Тося.
– Андрей Белый.
– Прочти,