оставшийся в крови, выводится дольше, чем антидот, и существует вероятность того, что дыхание пациента снова остановится. Если мы чувствуем, что наркоманы хотят уйти от нас прямо сейчас – иногда это можно заметить по косвенным признакам, – возможно повторное введение «Наркана». Мы не хотим, чтобы пациенты теряли сознание. Для нас подобная плачевная ситуация – возможность проявить все свое мастерство. Но только при условии, что нам не будут мешать.
Наркоманы нередко выкрикивают оскорбительные слова. Но со временем понимаешь, что они не адресованы лично тебе. Они направлены на тех, кто пытается вывести наркоманов из опьянения. Если доктор – женщина, то ее, скорее всего, назовут «гребаной глупой проституткой» или «тупой светловолосой коровой», если вы носите очки – «очкастым мерзавцем». Если же вы лысый (например, как мой муж), то вас обзовут «лысым придурком». Или как-то еще в этом роде. Агрессия и оскорбления могут быть гораздо сильнее, если вы пытаетесь помочь человеку, употреблявшему кокаин. Героин несколько более тяжелый наркотик, но невозможно найти общий язык с человеком, употреблявшим кокаин. Вы просто потратите время впустую.
Вечером меня вместе с мужем вызвали по знакомому адресу. Унылый обшарпанный, обветшавший дом, который, казалось, не красили и не ремонтировали уже 100 лет. Развалюха-кровать, на столе разбросаны остатки завтрака. За столом, плотно прижав пальцы к губам, сидит человек неопрятного вида, небритый и нечесаный, похожий на грубияна Онслоу – персонажа Джефри Хьюза из сериала «Соблюдая приличия». Именно он вызвал нас сюда. Вся комната насквозь пропахла табаком, едким потом, во всей атмосфере сквозит отчаяние.
– Вы сняли комнату в августе на две недели? – с ухмылкой спрашивает Стивен, пытаясь с помощью шутки разрядить обстановку.
Мы понимаем, что чувство юмора очень может пригодиться. В поступившем на линию экстренной службы звонке говорилось о затрудненном дыхании, но я была более чем уверена, что у кого-то произошла передозировка героина.
– Мы никогда раньше не приезжали сюда по какой-либо другой причине, – сказала я Стивену, пока мы в сопровождении «Онслоу» шли по обветшалому коридору в убогую комнатушку.
Помещение насквозь пропахло марихуаной. У окна, развалившись на стуле, сидел парень на вид чуть старше двадцати. На него было неприятно смотреть: кожа красная как у пьяного, лицо и грудь покрыты засохшими следами рвоты. Рядом с ним стояло три человека – двое мужчин и девушка. Они выглядели как истуканы и не проявляли никаких эмоций: кайфовали от наркотиков. Один из мужчин указал на стул:
– Ему не очень хорошо, – сказал он таким тоном, как будто ничего особенного не произошло. – Нам пришлось откачивать его.
– Когда он в последний раз разговаривал с вами? – спросила я, ставя сумку на пол.
– Да всего лишь пару минут назад.
Стив и я попытались поднять парня со стула и положить на пол, чтобы сделать искусственное дыхание. Но эта задача оказалась невыполнимой. Парень