цыкнул учитель. – Скучный ты Эр. Я-то уже рассчитывал размяться хорошенько. Тихоня, одним словом.
– Вам бы все руками помахать, – осуждающе посмотрел он на рурца.
– Почему же, можно и ногами. Я не привередливый, – довольно осклабился его учитель. Отчего его некрасивое лицо скривилось, приняв довольно устрашающий вид.
– Учитель, учитель, – покачал головой Ренар.
– Да ладно тебе, – Саардан ободряюще хлопнул его по спине. Удар вышел громкий, но он даже не шелохнулся. – Ого, – довольно заулыбался учитель. – Растешь.
– Спасибо, учитель, – Ренар слегка улыбнулся. – Сила ученика, заслуга учителя. Вы у меня останетесь или как?
– Да не, – отмахнулся тот. – Чего мне в этой комнатушке делать? Тебя проверил и ладно. Пошел я. Арлока поищу. Нужно же мне размяться немного.
С этими словами он вышел из квартиры, оставив его одного.
На эти слова Ренар мог лишь хмыкнуть и развести руками. С тем уровнем мастерства, что был у его учителя, Саардан по праву мог отнести бой с Арлоком лишь к разминке. Ведь даже в суаре, хоть наблюдатель и был очень искусным, следовало это признать, как бы этот невысокий имперец не был неприятен ему, но выше определенного уровня тот подняться не мог. Его потолком был второй ранг. И то только за счет искусного обращения с сиянием. Количества сияния не хватало для чего-то большего. Всего около полторы сотни УРЕСов. Может чуть больше. В данное время чуть выше необходимого минимума.
Повернувшись к входной двери, он на несколько секунд застыл.
– Кшыр, – выругался он на имперском языке, который как никакой другой подходил для такого проявления эмоций. Рурский в этом плане был слишком примитивен, ругательства иланийцев были чересчур специфичными, а алвские или же на языке коаж были чересчур иносказательными. Но стоит признать, что ругательства на двух последних получались очень разнообразными и своей многоэтажностью могли поспорить с имперским. Но тот выигрывал в конкретике выражения эмоций. – Хул!
От злости он сильно сжал кулаки и непроизвольно выпустил кровожадную ауру.
Этой заразе было мало его поиметь. Она еще забрала его куртку. Его любимую кожаную куртку, что все это время висела возле входной двери на вешалке. Куртку, что была сшита ему на заказ у одного известного мастера. Куртку, на рукавах которой были изображены языки пламени, что изготовлены из специального материала, который мог взаимодействовать с сиянием и показывать его цвет. Куртку, что подарили ему на его пятнадцатилетие, когда он вернулся с острова Лиос. Куртку, что была очень важной и памятной вещью для него.
Он ее прибьет. Ей боги прибьет. И плевать, что его воспитывали с мыслью, что девочек бить и обижать нельзя. Эту можно.
Постояв и повыпускав свою кровожадность вокруг, он, наконец, немного успокоился и поплелся на кухню. Немного перекусив простыми бутербродами и выкинув в мусорный бачок еду, которую приготовила Власта, он решил пойти спать. Настроение, несмотря на встречу с учителем, было отвратительным. Проворочавшись долгое время, он уснул.
Вокруг