милиционер в такого рода случаях заняты тем, что выпускают наружу свой гнев, то есть не стремятся его сдерживать. Так что же лучше – выпустить гнев или сдержаться? Сразу спешу сказать, что тут можно было бы выбрать одну из двух крайностей, если бы только обе они не имели в себе ярко выраженных минусов. Давайте разберемся для начала в том, почему не стоит выпускать гнев. Точнее сказать, почему не стоит бесконтрольно выпускать гнев на объект, этот гнев породивший. Ответ здесь кроется как раз в том самом общественном представлении о гневе. Веками сложилось так, что излишне горячий человек, человек, который не может сдержать себя даже тогда, когда это необходимо, вызывает осуждение со стороны других людей.
А в новейшее время стала популярна еще более изощренная форма унижения гневного, нежели осуждение, – над гневающимися, точнее, над теми, кто гнев не может сдержать, открыто смеются. Смех выступает способом нанесения невоздержанным в проявлениях ярости обиды, которой по силам породить новую вспышку гнева. А дальше цепная реакция провоцирует еще больший смех, что еще пуще унижает гневного. Вспоминается один случай такого общественного осмеяния гнева, «прославивший» гневливого беднягу на всю страну. Самодеятельный театр с большими, правда, амбициями представлял очень вольную трактовку шекспировского «Гамлета». Почти с самого начала немногочисленные зрители, пришедшие на премьеру, стали в голос возмущаться такой вольности. И тогда актер, игравший заглавную роль, не сдержался и разразился гневным и отнюдь далеким от литературного языка монологом в адрес зрителей. Беда же была в том, что спектакль снимало телевидение. Буквально на следующий день сразу несколько каналов показало случившееся, затеняя нецензурную брань гневного актера соответствующим пиканьем и преподнося случившееся как факт комического свойства. Однако амбициозному и уже немолодому актеру пришлось на этом свою карьеру в театре, пусть и в самодеятельном, завершить. Причина, как вы понимаете, в том, что вспышка его бесконтрольного гнева стала достоянием общественности, а общественность через смех осудила и гнев, и его носителя.
Не редки и случаи, когда учителя, не совладавшие со своими эмоциями, вынуждены были уходить из школы. Такое случалось не только с молодыми педагогами, оказавшимися в системе образования случайно, но и с учителями, отдавшими школе не одно десятилетие своей жизни. Наставал момент, когда заслуженный и всеми уважаемый учитель вдруг не выдерживал хамства, наглости со стороны представителей подрастающего поколения и срывался; срывался даже не словом, что могло бы быть как-то редуцировано, а срывался на самое настоящее рукоприкладство: бил ученика. Последствия были вполне предсказуемы – заявление по собственному желанию и практически полное отсутствие шансов вновь оказаться на некогда любимой работе. Причина же столь жестких результатов случившегося кроется в социальном стереотипе отношения к гневу, то есть к выработанным в обществе поведенческим критериям, согласно которым бесконтрольно