десятки процентов, а иногда и большая часть национального продукта распределяется через налоги и государственные механизмы, ни одно дело, и даже собственно повседневная жизнь, не происходит без государственного участия и регулирования, что, наоборот, ранее нормой не считалось. В итоге в выигрыше оказались стабильность и гарантии благополучия, в проигрыше – перспективы и возможности самореализации. И, разумеется, вся довоенная организация мира – в условиях всеобщего равенства прав колониальная система, основанная на «бремени белого человека»13 принципиально невозможна. Считать ли распад колониальной системы злом или благом – ответ на этот вопрос у каждого свой.
Кто за что воевал
Любая война начинается из каких-то соображений. Никто не бросается на соседа с шашками и пулеметами просто от того, что он злой, а сосед – добрый. Впрочем, государства не бывают ни хорошими, ни плохими – в них может быть тот или иной режим, социальный строй, система управления – и только. Когда мы говорим о причинах любой войны, мы должны забывать понятия «лучше» и «хуже», «свои» и «чужие», отрешаться от личных пристрастий и предпочтений, изучая только вопрос о том, кто чем руководствовался и к каким целям стремился.
Также и с результатами. Героизм и трусость, величие и немощь, подвиг и предательство – все чувства и эмоции, которые высвобождает война, не имеют никакого отношения к ее итогам. Ганнибал был великим полководцем, десятилетиями наводившим ужас на крупнейшую державу мира. Но Пунические войны Рим выиграл, Карфаген проиграл, и теперь все мы – наследники римской цивилизации, а не карфагенской. Это касается любой войны, хоть Отечественной, хоть Троянской. Смысл и основа любой науки в ее беспристрастности.
Война, как правило, штука необязательная. Это ведь только в сказках встает король поутру и думает: «А не послать ли мне армию на соседа»? В реальности же война – это инструмент политики, способ достижения целей. Один из многих. Если этот инструмент оказывается, или кажется, оптимальным, только тогда политики зовут генералов. И образ единственного супостата-разжигателя, агрессора и виновника всех зол, почти всегда придуман задним числом. Редко, очень редко, случается так, что одна из сторон хочет воевать, а другая всеми силами старается войны избежать. А Второй Мировой войны, как, впрочем, и первой, хотели все, или почти все. У каждого из основных участников были свои поводы повоевать.
Советский Союз… нет, Советский Союз не хотел захватить весь мир – сказать так было бы слишком примитивно, да и попросту неверно. Советский Союз хотел, чтобы весь мир стал коммунистическим раем. Для этого им был создан специальный международный орган – Коминтерн14 – коммунистический интернационал – призванный сподвигнуть все страны принять единственно правильный социальный строй. Самостоятельно, или