в результате «добровольного» «пожертвования» ещё не ощипанных олигархов.
В результате пропрезидентская «суперпартия» ВЕПРЬ, что на общепринятый язык переводилась как Всеобщая Единая Партия России, стала единственной «направляющей и руководящей». Почти так, как это было во времена КПСС. С небольшим отличием: Всеобщая Единая Партия не являлась… партией. Хотя бы потому, что не обзавелась идеологией. Борьба за доступ к корыту – дело хорошее, нужное, но не слишком идейное.
Да и выбор идеологий, откровенно говоря, невелик. «В природе», по большому счёту, существуют только две идеи: одна обосновывает власть бедных, другая – власть богатых. На них и базируются все идеологии. Политические «обёртки» – не в счёт.
В Кремле понимали это – и всё же пытались «надуть природу». Но, чем больше они «надували» «воздушных шариков» и «мыльных пузырей», тем больше убеждались в правоте старой истины: идеи не выдумаются – они рождаются. И рождаются не потому, что хочется. К тому должны быть предпосылки, как то: развитие общества, экономического базиса и политической надстройки.
И, несмотря на то, что народу в ВЕПРе было собрано больше миллиона человек, родиться партией этот «зверь» так и не смог. Фактор административного ресурса в качестве объединяющего начала хорош, но, уж слишком отдавал он «ресурсом». Какое, уж, тут: «Считайте меня коммунистом!» Как Егор Прокудин Василия Шукшина не мог «быть на этой земле никем – только вором», так и чиновник любого ранга не мог принадлежать никакой иной партии, кроме ВЕПРя. Здесь нет опечатки: ни «к партии», а именно «партии»! Чиновники являлись собственностью ВЕПРя. Её крепостными. По должности. За «талон к корыту».
Но так как партия – «народная», то членством в ней активно охватывались и другие слои общества. «Стальными кольцами» – чтобы не вырвались. Охватывались сразу массы: чего мелочиться? Так, студенты «совершенно добровольно» «записывались» во избежание несдачи экзамена – и даже исключения из вуза. Конечно же, «за систематическую неуспеваемость и пропуски занятий».
Бизнесмены средней руки учились у жизни – и её представителей – ещё быстрее. Кому же хочется быть объектом пристального, и главное, непрерывного внимания господ из контролирующих инстанций? Ну, а тому, кто не мог усвоить уроки сам, помогали. С уроками. И их усвоением. В итоге ряды «неуспевающих» стремительно редели.
Не представлял трудностей и охват рабочего класса. Здесь, как говорится, «сам Бог велел» – на пару с Марксом – записываться коллективами. Поголовно, то есть. В отделе кадров брали списки – и заводчане в один день становились не только тружениками одного коллектива, но и членами одной партии. Непонятливые – сиречь, принципиальные – потом долго стучали в запертые ворота некогда «родного дома». Со стороны улицы. По причине избытка трудовых ресурсов государство не могло гарантировать таким рабочим