те восемь, которые отсюда ушли?» – думал я, поглядывая на развороченное пулями кострище.
И услышал левее по склону автоматные очереди. Много очередей! Правый склон также трещал от автоматного и пулеметного огня. Опять грозные крики: «Аллаху Акбар!»
– Бл..ть! – выругался я. – С двух сторон бьют! Сверху бьют! Не уйти теперь!
Из соседних развалин слышались автоматные очереди. Это отстреливалась другая часть наших. Там был командир группы капитан Усачев. Сквозь стрекот очередей слышался его крик:
– Есть «трехсотые»! «Двухсотые»! Что?! Нет! Нет! Огонь очень плотный! Отойти не могу!
Очевидно, по радиостанцию ему приказали немедленно отходить. Но плотный огонь не давал даже высунуться из-за укрытия.
Меняя магазин автомата, я бросил взгляд в боковое окно.
Из развалин выскочил солдат. Но тут же упал, сраженный очередью. И сразу вокруг начали рваться гранаты. Боевики методично расстреливали развалины из подствольных гранатометов.
– Пи..дец! Уходить надо! – крикнул я в сторону соседних развалин. И тут же мой голос утонул в стрекоте автоматных очередей и гулких разрывах гранат.
«Похоже, Миша Часткин не может к нам пробиться! – понял я. – Вот и приказал уходить! Но мы – под прицелом! Как уходить»?
Выглянул в разбитые окна:
– Б..дь! Лысая местность! Как в тире пристрелят!
Не успел я пригнуться, как пули впились в глину развалин совсем рядом. Затем – мощный взрыв.
«Огнемет! «Шмель!» – мелькнуло в голове. И сразу – темнота, тишина.
Очнулся я от громкого голоса. Рыжебородый боевик держал в руках мое удостоверение личности и читал:
– Подполковник Ильин. Корреспондент. Консорциум «Граница». Че он тут делает?
Заметив, что я открыл глаза, рыжий спросил:
– Ильин! Маршалла ду хьоьга! Ты – корреспондент? Или ФээСБэшник с «корочками» прессы?
Я поморщился. Боль в голове – сильнейшая! В ушах – шум. Перед глазами – туман. Рук не чувствую.
Никак не соображу, где я. Что со мной?
Попытался пошевелиться. Ага! Руки связаны за спиной.
Начал было говорить, но кроме буквы «К» ничего не получилось:
– К-к-к.
Что-то мешало говорить. Я медленно вдохнул и выдохнул, пошевелил губами. Точно, контузия! И ответил:
– Д-да, корр-респондент.
Рыжебородый пристально посмотрел на меня:
– Почему по-чеченски не отвечаешь? Маршалла ду хьоьга!
С трудом повернув голову, я ответил:
– Маршалла ду хьоьга! Здравствуй!
– Ну вот, порядок!
Он повернулся к боевику, держащему наготове пулемет:
– Наш человек! А ты хотел расстрелять! Читай, чо там в документе!
Стоящий рядом боевик раскрыл зеленую книжечку и медленно, по складам, прочитал:
– Ватана болан сейгюси учин медали.
Рыжебородый перевел с турецкого:
– Это медаль «За любовь к Родине»! Ильина наградил