себя из моего пистолета,
Если так сильно хочешь этой любви…
не лезь в мои сны
Когда тело окажется падалью,
А душа позабытой сущностью
Не зови меня. Слышишь? Не надобно.
Может это оно и к лучшему.
Не ищи в чужих душах спасения,
Проходя под знакомыми окнами,
Не терзай свою душу сомнением:
Это сон? или это опиум?
Поделись своей радостью с ближними,
Поделись своим страхом с зеркалом,
Разрыдайся, смотря в глаза истине,
И забудь всё, что было до этого.
Не смотри мне в глаза и будь счастлива
Там, где вечер возник на закате дня,
Захлебнись в своей собственной радости
И до смерти в покое оставь меня.
Я так долго спускался по лестнице,
Что вела в декаданс и раздумья.
Я так часто пытался повеситься,
Но к ногам прирастали стулья.
Я так много пел о страдании,
Но в душе расцветали розы.
Отвечать был не в состоянии
На бессмысленные вопросы.
Когда сердце окажется каменным,
Когда счастья уже не захочется
Не люби меня. Слышишь?! Не надобно!
Может это когда-нибудь кончится.
Может это когда-нибудь вспомнится
Через годы, забытые временем,
Когда сердце моё остановится
И забудется тело бренное…
«Я глух для ваших пререканий…»
Я глух для ваших пререканий,
Я слеп для вашей наготы,
Я мыслю, а не замышляю,
Я слышу эхо пустоты.
Мне шум дождя приятней вашей лести
Ваш «дивный нрав» мне даже не знаком,
Вы говорите, что всегда вы вместе,
Я до сих пор не смог понять – в каком?
Сквозь гнёт судьбы, сквозь пыль блудливых странствий,
Сгорев как стих, не побоявшийся огня,
Затронут грёзами, тоской и декадансом,
Я вижу сны, в которых нет меня.
змеи из глаз
Зашивая рубцы на душе едким дымом,
Умиляясь глазам незрячих людей,
Сквозь знакомые окна проходишь мимо,
Незаконно из глаз выпуская змей.
Они будут ползти до конца моей смерти,
Они будут кусать моё сердце всегда,
Они будут любить моё тело и душу,
Будут страдать, как никто не страдал.
Мысли душат меня петлёю на шее,
Стены давят меня отражением зеркал,
Личность губит моё крайне тощее тело,
Но я всё же найду, что когда – то искал.
Словно тысячи игл из льда в моём