и Копенгагена, настоящей работы нет, зато полным полно модифицированных продуктов и отмороженной поросли, которую и молодежью-то именовать грех. Вот и получается, что затянувшаяся депрессия вызывает кровоизлияние в полушария, а далее следует паралич и растянутая на долгие годы мучительная агония. Аркан же сейчас переживал не просто депрессию, – его колотило и скручивало узлом, сжигало от переполняющей боли. Внешнее спокойствие оставалось всего лишь маской, и, судорожно сцепив зубы, он наконец-то откинул ширму и шагнул вперед.
Теперь он стоял всего в паре метров от дивана. Стоял, прикусив губу, вонзив ногти в собственные ладони. Его появления разогревшаяся парочка по-прежнему не замечала. Одна бушующая плоть продолжала штурмовать другую, и, судя по всему, оргазм был не за горами. Спина молодого человека конвульсивно сокращалась, ягодицы подпрыгивали парой волейбольных мячиков, – мускулистый детина явно ускорял ритм. С силой вбивая живот в тело партнерши, он заставлял ходить ходуном застеленный матрас – то самое семейное ложе, которое вот уже на протяжении двух лет Аркан делил с женщиной, изменявшей ему с незваным гостем. То есть, незваным он был для Аркана, – женушка, скорее всего, придерживалась иного мнения. Потому и не колебалась в выборе территории любви.
Ему наконец-то удалось справиться с собой. Колотун прошел, боль уступила место холодному предощущению смерти…
Аркан приглушенно кашлянул. Это было его маленькой местью, – он сознательно лишал соперника сладкого, лишал в самый жаркий момент. В противном случае, смерть оказалась бы слишком легкой. И даже не легкой, – сдобренной и припудренной…
Резко вскинув голову, незнакомец по имени Рома проворно скатился с женщины. Член его, выскочив из альковного логова, болтнулся в воздухе, в какую-то секунду сжался и обмяк. Впрочем, оценить его размеры Аркан все-таки успел. Детина, в самом деле, был самцом породистым, не подкачал ни ростом, ни сложением – тем, видимо, и привлек Веронику. Она всегда любила атлетов, даже в прихожей повесила календарь с загорелым культуристом. А вот замуж вышла за недомерка. Может, из-за прописки, а может, из-за чего другого. Впрочем, в эту минуту Аркана данный аспект не волновал. Сейчас его вообще ничто не волновало. Любой адвокат назвал бы ощущения Аркана состоянием аффекта и, конечно бы, ошибся. Тех минут, что он провел в осмыслении творящейся измены, с лихвой хватило, чтобы понять: этой женщине с ее елейным голоском и красивой, никогда не кормившей грудью, удалось совершить то, чего не сумела сделать война. Легко и просто Вероника переломила его пополам – все равно как прутик, как сухую щепочку.
Аркан сделал еще шаг и остановился. Все равно как зверь перед прыжком. Самое простое казалось убить этого парня прямо в постели, но именно этого он не хотел. Ромочка должен был умереть вне постели. Все-таки это было его, Аркадия, ложе, и именно по этой причине он