Александрович отмахнулся.
– Тебе, парень, они будут нужнее. Так мне почему-то думается… Отлежаться-то найдешь где?
– Найду.
– Вот и славно. У меня, сам видишь, условия не фонтан, а через пару дней еще и коллеги из отпуска выходят, ремонт возобновится. Так что извини, прятать тебя больше не смогу.
– Все нормально. Я же понимаю, какой это риск.
– Не знаю уж, кто из нас больше рисковал, но тоннель в тебе пуля просверлила изрядный. Только лопаточная кость и остановила.
– Выходит, пульку с той стороны пришлось доставать?
– С той самой! Или ты хотел, чтобы я тебе грудину вскрывал и шел по каналу через все тело? – Игорь Александрович хмыкнул. – Скажи спасибо, что у нас свой рентгеновский аппаратик есть, так что пульку из тебя извлечь оказалось нетрудно. Кстати, если хочешь, забирай ее в качестве сувенира. Могу даже дырочку в ней просверлить, чтоб на шею повесить.
– Не надо. Я такие украшения не люблю.
– Твое дело, служивый. Главное, постарайся соблюдать режим. В первые недели не усердствуй, не забывай о паузах. Одолел лестничный пролет, перекури, прошел сто метров, присядь отдохни… Ты говорил, что спишь на животе? Это хорошо, – и дальше так продолжай… Раны водой не мочи, чаще перебинтовывайся, давай коже подышать. – Доктор мягко стиснул его запястье, опустил глаза на часы.
– Ну что, тикает?
С некоторым запозданием Игорь Александрович кивнул.
– Нормально. Если учесть, что после операции прошло всего три дня, картинка обнадеживающая. Говоря проще – идешь на поправку, боец.
– Вашими молитвами…
– Не молитвами, а усердием! – доктор заставил его поднять голову, пощупал шею. – Ну вот, и анализа никакого не надо. Без тонометра ясно, что давление выровнялось, железы еще малость припухшие, но тоже не страшно, сердчишко не скачет… Однако крепкие у вас там ребятки в «Кандагаре». Любо-дорого лечить!
Аркан улыбнулся.
– Чего улыбаешься? Думаешь, шучу? – доктор покрутил головой. – Нет, брат, лечить тоже бывает приятно. И даже не лечить, а вылечивать. Не поверишь, иногда жалею, что ушел из хирургии. Там ведь, на столе, такие драмы порой разворачивались! И бьешься, как боец в арьергарде, – до последнего вздоха. Зато, если победил, если пациента с того света выдернул, – это, брат, кайф! Был труп, и нету трупа! В том смысле, что ожил, начал в курилку бегать, еще и тебя поучает разным глупостям. А ты слушаешь, и рот до ушей. Потому как знаешь: все это – твоих рук дело. Разве не здорово?
– Зачем же ушли?
– Это не я ушел, меня ушли. – Игорь Александрович приблизился к умывальнику, привычно ополоснул руки, глядя в настенное зеркало, пригладил на голове аккуратный ежик волос. – Время-то вон какое настало: то обвал, то инфляция, то ГКЧП какое-нибудь. Больницы на честном слове держались, зарплаты по полгода не видели. Опять же новым из-за бугра повеяло, – технологии, инструментарий. А новое – это, Аркаш, всегда драка. Знаешь, сколько ортодоксов