впились в мышцы, что не давали неистовому двигаться. Через ослабшую кожу прорвались костные обломки.
Неясыть посмотрела на двух ацирь неподалёку. Под ногами моровой в судорогах сворачивалось порождение нрата, теперь обезвреженное для живых.
– Вот и нет угрозы, – заключила Сайшед. Пока Когойя стояла, опешившая, глава полезла в рюкзак и достала тёмный коробок с листьями огонь-травы. Тварь осталось сжечь.
~~~~~
Когда день закончился, Юви просто упала в кровать. День не ограничился на трёх кувшинах, несмотря на волю Акну к подготовке. С её рук выпало несколько трав, что она собрала по пути. Она вздохнула. Ей пришлось подняться, собрать травы на полочку, некоторые – сложить в банки. Снять повседневную одежду, чтобы опять всё было на своих местах, как и утром.
Когда она уже всё осторожно сложила, то заметила в дверях фигуру.
– Ну и что ты тут забыла? – Юви оставила вещи на полочке. Старалась как можно осторожнее. Не вышло. Пришлось складывать повторно.
– Не моё решение, что меня сюда пригнали, – Ирбис прошла в комнату и кинула на вторую кровать свой рюкзак, тоже небольшой. – Ты знаешь, эти дни. Дни Линтою, Кортама. Кто-то для секса приезжает, кто-то в гости, кто-то пировать, а кому просто имя нужно. Короче, меня согнали Акну. Места им, видите ли, мало.
Юви, как сложила вещи, повторно рухнула на кровать, отвернувшись от Ирбис. Она рассматривала карты. Ей просто не хватало сил что-то сказать. Будет что будет, лишь бы в тишине. Ирбис же вполне удобно устроилась на своей стороне.
~~~~~
Ночь шла долго. Юви не могла уснуть, слушая чужое дыхание и шёпот. Она уже повернулась, в желании высказаться, но её прервали:
– Кто твоя матри?
– Чт… Тебе какое дело? – Юви не сразу очнулась.
– Я ведь жила в Онто. Знала Юсиви. Она постоянно говорила о своей лапочке-сестре, с такой же родовой меткой, как у неё. Такой нежной и тёплой, что собою Линтою затмит. И ещё слишком упрямой. Лучик света.
***
Такие походы отзывались болезненно. Караван изнутри в тканях и подушках, снаружи – покрыт в несколько слоёв шкурками алимской живности. Под ногами живое существо, тёплое, громадное, идущее размеренно, покачиваясь. Холода всё равно жестокие, не спасает тёплая кожура из одежд и одеял. Всё начинается с кончиков когтей, промерзают. Стучат и зубы друг о дружку.
Ткани отворяются. Режущий снег влетает внутрь и терзает, но вместе с ним протягивается рука с флягой.
– Мне… мне это ещё нельзя, – через дрожь отвечала она.
– Юви-Юви, тут иначе не выжить. Ты же помнишь, что фрагар пьют у нас рано? Тогда пей и ты.
– Юси, мне только… пятнадцать!
– Успокойся, этот без алкоголя, – она громко рассмеялась, во все клыки. Не обманула.
***
Юви коснулась щеки. Родовой меткой звали ожог, который наносили руми при рождении, если были двойняшки