для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, пред кем преклониться. Но ищет человек преклониться пред тем, что уже бесспорно, столь бесспорно, чтобы все люди разом согласились на всеобщее пред ним преклонение. Ибо забота этих жалких созданий не в том только состоит, чтобы сыскать то, пред чем мне или другому преклониться, но чтобы сыскать такое, чтоб и все уверовали в него и преклонились пред ним, и чтобы непременно все вместе. Вот эта потребность общности преклонения и есть главнейшее мучение каждого человека единолично и как целого человечества с начала веков. Из-за всеобщего преклонения они истребляли друг друга мечом. Они созидали богов и взывали друг к другу: «бросьте ваших богов и придите поклониться нашим, не то смерть вам и богам вашим!» И так будет до скончания мира, даже и тогда, когда исчезнут в мире и боги: всё равно падут пред идолами.
Если бы меня заставили дать определение религии, то я сказал бы, что она – повязка, изобретенная человеком для защиты души, истекающей кровью из-за ран, которые нанесла жизнь.
Наша надежда на бессмертие не вырастает из какой-либо религии, но почти все религии вырастают из этой надежды.
Основа для поклонения – удивление.
Жизнь здорового человека, в сущности, лишь бегство, в котором он сам себе не признается, – бессознательное бегство от мысли, что рано или поздно придется умереть. Болезнь же всегда одновременно и напоминание, и испытание сил. Вот почему болезнь, боль, страдание – важнейший источник религиозности.
Бог – это понятие, с помощью которого мы измеряем нашу боль.
С незапамятных времен Бог является прибежищем для неумелых, беспомощных и обездоленных. В Его объятиях они находят не только «островок безопасности», но также и нечто вроде чувства превосходства, лестное для их больного самолюбия: Он поставит их над теми, кто лучше их.
Страх и необходимость вынуждают любую религию зарождаться и выползать на свет по малоизученным окольным тропинкам разума.
Люди ищут пути на небо по той простой причине, что они сбились с дороги на земле.
Религия имеет своей основой, преимущественно и главным образом, страх. Отчасти это страх перед неизвестным и отчасти желание ощущать, что есть некто вроде старшего брата, который будет стоять рядом во всех ваших бедах и спорах… Миру необходимы знание, доброта и мужество; ему не нужны сожаления о прошлом и опутывание свободного разума словами, произнесенными в далеком прошлом невежественными людьми.
Я в этом мире страдал слишком много, чтобы не надеяться на другой.
Какая жалость, что в Англии нет иных развлечений, кроме греха и религии.
Религия нуждается в вечном мраке невежества, нужды,