преминули воспользоваться местные жители. Пустынный пейзаж дороги Дамаск – Хомс сменился благоухающими садами и зелёными огородами. После одного из поворотов открылся вид на Крак де Шевалье – зрелище потрясающее. Не зря кто-то назвал эту крепость – «Парфеноном замков»[42]. Крепость оккупировала вершину самого высокого холма в округе и гордо несла свои стены и башни, растворяющиеся в горячей дымке. Это часть влажного воздуха Средиземного моря соприкоснулась с сухим жаром пустыни.
Над входными воротами замка красовалась надпись на арабском языке, которая, как мне кажется, открывает путь к пониманию внутреннего мира противников крестоносцев на Ближнем Востоке:
«Во имя Аллаха восстановление этой благословенной крепости было повелено приказом нашего господина и султана царя-победителя, спасаемого Аллахом, Бейбарсом[43] 8 апреля 1271 года».
О чём говорят эти слова? Во-первых, в них нет злости по отношению к завоевателям, каковыми являлись крестоносцы на этой земле. Сказать о вражеской крепости, почти 200 лет терроризировавшей местное население, что она благословенная? Думаю, у европейца никогда не повернётся язык сказать такое в отношении противника. Дата подписи под словами, выбитыми над воротами, тоже говорит о многом: она сделана всего лишь через 10 дней после взятия Крака де Шевалье армией Бейбарса. Значит, победители сразу же после штурма решили восстановить разрушенную часть замка. Это говорит о значении крепости и о дальновидности арабских властителей.
История замка Крак де Шевалье – это история целой эпохи, значимой для развития Европы и Ближнего Востока. И хотя историками и культурологами тема взаимопроникновения культур народов в эпоху крестовых походов ещё недостаточно освещена, это не значит, что этого взаимовлияния не было.
На месте замка крестоносцев находилась небольшая арабская крепость Хосн аль – Акрад[44] – в 1031 году эмир Хомса поселил здесь гарнизон курдов, чтобы охраняли дорогу на Триполи. Крестоносцы, двигаясь к Иерусалиму, не стали захватывать крепость, но отметили её важность как стратегического оборонительного сооружения на перекрёстке путей и дорог центральной Сирии. Позже она вошла в состав графства Триполи, но долгое время оставалась той же небольшой крепостью – денег на строительство никак не могли найти. В 1142 году правитель графства Раймунд II[45] решает передать крепость госпитальерам и возложить на них охрану границ Триполийского графства от сирийских князей и от секты ассасинов[46], которая возвела в близлежащих горах более десяти неприступных замков. С этого момента крепость непрерывно укреплялась, пока не приняла к концу 12 законченный вид. Она стала самой мощной крепостью крестоносцев на Ближнем Востоке. Лоуренс Аравийский, который пробыл в крепости 3 дня и отметил здесь своё 21-летие, так отзывался о ней: «…чудеснейшая крепость в мире, несомненно, самая живописная из всех, что я видел, – полное совершенство»[47].
Правда,