от страха глазами. Грудь ее тяжело вздымалась.
–Ты мерзкий, Карл! – хрипло сказала она, едва сдерживая слезы. – Мы ведь родственники! Это… это греховно!
–Мы не кровные родственники, – фыркнул Карл. Он выглядел несколько раздосадованным, но, пожалуй, не слишком удивленным… как будто и ожидал подобного финала. – Да и потом, пускай греховно! Ну и что? Зато какое удовольствие!
–Приставай тогда к своей Эстер!
–Ну, это будет чересчур даже для меня, – усмехнулся Карл. Больше попыток обнять сестрицу он не предпринимал, но и комнату покидать не спешил, продолжая разглядывать юную собеседницу с откровенным одобрением. – Да и потом, ты мне больше нравишься…
–Больше? – недоверчиво удивилась девушка.
–О да! – воскликнул он с жаром и как будто искренне. – Ты вся такая изящненькая, как кукла… и нежная… а эти волосы… а кожа… так и хочется коснуться ее…
–Эстер красивее меня, – почему-то заспорила Милада, чуть покраснев.
Карл равнодушно пожал плечами:
–Ну, не знаю. Кому что нравится, знаешь ли… по мне – она слишком высокомерна и холодна, да и роста в ней избыток! Такие, как ты, мне больше по вкусу!
“Такие, как я! – мысленно возмутилась девушка. – Как о продуктах на прилавке!”
Впрочем, помимо возмущения она испытала и легкую гордость, хотя и устыдилась собственных чувств. И все же до чего лестно, что такой парень, как Карл, находит ее привлекательнее признанной красотки Эстер!
Правда, он все испортил, снисходительно добавив:
–Конечно, Эстер ярче, ее легче заметить в любой толпе, зато тебя, если уж разглядишь, вовек не забудешь!
–Понятно… – обиженно насупилась Милада. Если разглядишь, вот как! – Что ж, мне давно пора лепить пельмени!
С этими словами она быстро вышла из комнаты, провожаемая насмешливым взглядом Карла.
* * *
Никакие пельмени она, впрочем, лепить не собиралась. Полыхая от злости, девушка спустилась по скрипучей деревянной лестнице на первый этаж и свернула в столовую, от души надеясь, что мачеха и Эстер уже позавтракали и скрылись где-нибудь в недрах просторного двухэтажного дома.
Увы, ее надежды не оправдались… И София, и Эстер по-прежнему восседали за столом, что-то активно обсуждая и заканчивая утреннюю трапезу. При появлении Милады женщины замолчали и воззрились на нее с нескрываемым неодобрением, словно заранее подозревая в совершении чего-то неблаговидного.
–Итак, ты наконец-то соизволила проснуться, – едко произнесла София. Обманув в мисочку с густыми сливками сочащийся маслом пончик, она поместила его в рот и с удовольствием облизала жирные губы. При виде подобного обжорства Милада поморщилась, тем более что ее мачехе столь обильное питание было явно не нужно: она и без того отличалась избытком тучности.
–Я проснулась раньше, – буркнула Милада, остановившись у порога и не рискуя двинуться дальше. – Благодаря твоей дочке… – и она мрачно глянула на Эстер.
Последняя, нисколько не смутившись,