и ложиться спать тогда, когда ей вздумается, а не строго в десять, как того требовал отец.
Ники порылась в бумажнике отца и из стопки купюр разного достоинства, выдернула две зеленые.
– Папочка, смотри, что я делаю! – хохотала она с остервенением. – Ты ведь не станешь из-за двух штук ругать своего маленького ангелочка? Ты спьяну даже не заметишь их отсутствия! Ха-ха-ха!
Пока Георгий храпел в своем кабинете, Ники заказывала по телефону «запрещенную» пиццу, обпивалась «вредной» кока-колой, ела «полные всякой химии» мороженное и десерты, но все же предусмотрительно избавлялась от любой компрометирующей упаковки.
Годами накопившаяся обида на отца вылилась в неконтролируемые приступы злобы, доходящей до садизма. Ники было мало того, что она теперь могла делать то, что ей вздумается. Ей хотелось унизить отца, поиздеваться над ним, пусть даже втайне от него, пусть даже он никогда об этом не узнает, но это было безумно приятно. Она пробиралась к нему в кабинет, когда он спал и делала смешные селфи. На одной фотографии почтенный профессор лежал на диване в обнимку с пустой бутылкой коньяка, с очками на лбу, в галстуке, но без рубашки. Ники хохотала до упаду.
– Прекрасно смотришься, папочка! – веселилась она. – Вот бы твоему декану послать эту фотку!
На другом фото Ники с куском пиццы в одной руке и большим стаканом колы в другой беззаботно сидела рядом с крепко спящим отцом. Еще очень «веселенькие» фотки получились, когда Ники вставила в руки отца порно-журнал с голой девушкой на обложке, а самого его укрыла забытым мамой красным шелковым халатиком.
Была у Ники одна запредельная мечта, но даже ей она казалась слишком дикой. Ники хотела пригласить к себе Киру и заняться с ним любовью в папиной спальне, прямо в родительской постели. Ники, конечно, осмелела в последнее время, но это было чересчур даже для нее. Она решила на время отложить эту идею.
Ники наслаждалась вседозволенностью не только когда Георгий находился в отключке. В последнее время отец ослабил над ней дневной контроль и она могла чаще встречаться с Кирой.
– Прикинь, папа вчера нажрался и продрых до десяти утра. Он пропустил занятия в универе! – злорадно хохотала Ники, лежа в постели с Кирой. – Представляю, как ему на работе за это вставили.
– Но, он все-таки, твой отец. Не говори так о нем, – сказал Кирилл, изумленный таким потоком агрессии и нечеловеческой злобы в юной девушке с лицом ангела.
– Фу! Зануда! – рассмеялась Ники, схватив Киру за шею так, словно собиралась его душить. – Лучше посмотри, какие фотки я сделала! Как тебе мой папочка?
У Кирилла брови поползли наверх, когда он увидел фотографии, на которых его горячая малышка измывается над собственным отцом.
– Она больная! Больная на всю голову! – подумал Кира, передернув плечами. – Так издеваться над бедным стариком! Мало того, что его жена бросила, так еще и дочка ненавидит. Не повезло, блин, мужику!
– Тебе не кажется, что это слишком, Ники? – спросил