отец, – достаточно. А у тебя? Хочешь – снимай квартиру.
– Папа!
Мужчина поставил руки на пояс и раздражённо спросил:
– Зачем тебе квартира? Сидеть в одиночестве, как здесь? Я хочу, чтобы ты общалась с людьми.
Обиженная Соня сказала, что ей вправду лучше уехать и не мозолить глаза отцу. Андрей Степанович, как мудрый человек, проигнорировал эти уловки. Он понимал, что Соня давит на жалость. Если он пожалеет её и скажет ласковое слово, она со слезами будет давать обещания, о которых скоро забудет.
– По выходным будешь приезжать домой. Москва и Тверь – разные города, а не разные планеты. Ехать два часа.
Глава 2
Орешниковы приехали в Москву тридцатого августа. От вокзала до общежития они добрались за час. Соня всю дорогу молчала. У неё щемило в груди от мысли, что родители бросят её одну в чужом городе. Обычно дети радуются возможности упорхнуть от семьи, пожить в столице, познакомиться с новыми людьми, отдохнуть в злачных клубах. Но Соня была другая. Самому веселому и интересному обществу она предпочитала книгу.
Соня боялась жить вдали от семьи. В любую секунду у неё могла начаться паническая атака, и это состояние невозможно было предугадать. Если её сердце бешено стучало, голова кружилась, а ноги становились ватными, Соню успокаивали только родители. Она не умела сама справляться с паникой.
– Соболев предупредил коменданта о твоём приезде, – сказал Андрей Степанович, поднимая чемодан дочери по ступенькам. – Тебя поселят в хорошую комнату.
Они зашли в общежитие. К приятному удивлению Софьи, холл оказался светлым и чистым. На стенах висели фотографии и объявления. У лестницы стояла толпа студентов с сумками и чемоданами.
– Сюда! – махнула им полноватая женщина в джинсах и клетчатой рубашке. Она тяжело дышала, на лбу у неё блестели капельки пота. Видимо, её умотали без конца пребывающие жильцы. – Ваша фамилия?
– Орешникова.
Женщина нашла её в списке.
– Софья Андреевна?
– Да.
Женщина проверила её документы, поставила печать и выдала ключ.
– Меня зовут Светлана Ивановна, я комендант общежития. Номер вашей комнаты – триста двадцать. Поднимайтесь на третий этаж.
– Я буду жить одна?
Светлана Ивановна засмеялась, обнажив некрасивые золотые зубы.
– Если бы студенты жили в комнатах по одному, пришлось бы построить сто корпусов. Не волнуйтесь, – добавила она, заметив отчаяние в глазах Софьи. – У вас замечательная соседка. Марьяне Терентьевой двадцать два года, учится на третьем курсе. Вы поладите.
– Такая же бестолочь, как наша, если в двадцать два года не третьем курсе учится, – буркнул Андрей Степанович. – Донести твой чемодан?
Софья мотнула головой. У неё ком застрял в горле, на глазах выступили слёзы.
Наталья Алексеевна обняла дочь.
– Не обижайся. Пройдёт время, и ты поймёшь, что всё к лучшему.
– А если я не смогу? – спросила Софья так тихо, чтобы услышала только мама.
– Вернёшься