поискать надо!
Нина, пытаясь скрыть пылающее лицо, подошла к окну. В этот час на улице было гораздо светлее, чем в доме, поэтому последующая сцена, там, внизу, предстала перед графиней во всех мельчайших подробностях.
Как только Сандро вышел из палаццо, к нему подскочила, непонятно откуда взявшаяся, Лидия. Очевидно, она не вышла во внутренний дворик, а специально поджидала певца на улице. Он попытался обойти ее стороной, но не тут то было! Синьора Лоренцини схватила его за рукав и заговорила, указывая в сторону своего дворца.
В гостиную с улицы не доносилось ни звука. Очевидно, Лидия говорила очень тихо, да и Сандро не стремился сделать их встречу достоянием гласности. Но язык, в котором почти каждое слово сопровождается жестом, можно понять и без слов.
Лидия приглашала певца к себе. Сначала он отрицательно качнул головой, но этого оказалось недостаточно, она продолжала что-то настойчиво втолковывать ему, тыча пальцем то ему в грудь, то в сторону своего дома. Один раз она махнула рукой в сторону палаццо Нины, очевидно, имея в виду, что дон Гаспаро сейчас находится там. После этого Сандро выдернул свою руку и сделал жест, свидетельствующий о том, что все это ему до чертиков надоело. Но и это не остановило Лидию. Теперь она кричала так, что Нина отчетливо слышала каждое слово:
– Я больше не могу так жить! Я хочу, чтобы ты вернулся! Я сожалею обо всем, что между нами произошло! – И на полтона тише, но все равно достаточно громко: – Прошу тебя, поверь мне! Я ведь знаю, что ты тоже несчастлив!
В ответ он громко рассмеялся:
– Как всегда, ты думаешь лишь о себе! Я не верю тебе, Лидия! Ты только тогда и можешь быть счастлива, когда мне плохо!
Сандро повернулся, намереваясь уйти. Тогда она сделала последний ход, а может, просто попыталась оскорбить его:
– А ты не думаешь ни о ком! Ты губишь и себя, и Мару! Из-за тебя это несчастное дитя лишено нормальной жизни!
Когда он обернулся, его лицо было искажено от ярости:
– А вот в нашу жизнь, Лидия, не лезь! Не тебе решать, счастлива Мара или нет!
Лидия отшатнулась так, будто Сандро ее ударил, хотя Нина ясно видела, что он и не приближался к ней.
Торопливо задернув шторы, графиня обернулась к гостям. Благодарение Богу, карточный стол находился далеко от окна, на нем уже стояли зажженные свечи, и продолжалась игра, так что ни дон Гаспаро, ни ее соотечественники не могли ни видеть, ни слышать ужасной сцены.
Лидия появилась в гостиной через минуту. Она улыбалась, как ни в чем не бывало. Ее самообладанию нельзя было не подивиться.
Нина, к сожалению, такой твердостью духа похвастать не могла. У себя в спальне она вылила на сахар почти полпузырька сердечных капель, но так и не успокоила свою боль.
Хуже всего, что об этом нельзя ни с кем поговорить. Разве можно объяснить кому-нибудь, какие противоречивые чувства обуревают ее?
Почему, всякий раз, при появлении Сандро, она пугается, но при этом испытывает непреодолимое желание видеть его снова и снова? Целый