Платон

Законы


Скачать книгу

как болезнь в теле, другой – как безобразие.

      Теэтет. Не понял.

      Чужеземец. Быть может, ты не считаешь болезнь и разлад одним и тем же?

      Теэтет. И на это не знаю, что мне отвечать.

      Чужеземец. Разве разлад это не раздор, возникающий вследствие какой-либо порчи – среди того, что сродно по своей природе?

      Теэтет. Да.

      Чужеземец. А безобразие – разве это не род несоразмерности, неприглядный во всех отношениях?

      Теэтет. Да, именно это.

      Чужеземец. Что же? Не замечаем ли мы, что в душе людей негодных мнения находятся в раздоре с желаниями, воля – с удовольствиями, рассудок со страданиями и все это – между собой?

      Теэтет. Весьма даже.

      Чужеземец. Но ведь все это по необходимости родственно друг другу.

      Теэтет. Как же нет?

      Чужеземец. Стало быть, называя разлад и болезнь души пороком, мы выразимся правильно.

      Теэтет. Конечно, вполне правильно.

      Чужеземец. Что же? Обо всех тех вещах, которые, находясь в движении и имея перед собою какую-то цель, к достижению которой и стремятся, при каждом порыве минуют ее и ошибаются, скажем ли мы, что это случается с ними вследствие соразмерности вещи и цели или, наоборот, вследствие несоразмерности?

      Теэтет. Ясно, что вследствие несоразмерности.

      Чужеземец. Но ведь мы знаем, что всякая душа заблуждается во всем не по доброй воле.

      Теэтет. Бесспорно.

      Чужеземец. Заблуждение же есть не что иное, как отклонение мысли, когда душа стремится к истине, но проносится мимо понимания.

      Теэтет. Несомненно.

      Чужеземец. Стало быть, заблуждающуюся душу должно считать безобразною и несоразмерною.

      Теэтет. По-видимому.

      Чужеземец. Итак, в ней есть, видно, эти два рода зла. Один, который многие называют пороком, это, как весьма очевидно, ее болезнь.

      Теэтет. Да.

      Чужеземец. А другой называют заблуждением, но соглашаться с тем, что это – зло, свойственное только душе, не желают.

      Теэтет. Конечно, должно согласиться с тем, в чем я, когда ты это недавно сказал, усомнился, а именно что есть два рода зла в душе и что трусость, своеволие и несправедливость, все вместе, надо считать гнездящейся в нас болезнью, а состояния частого и разнообразного заблуждения – безобразием.

      Чужеземец. Не существует ли против этих двух состояний, по крайней мере для тела, неких двух искусств?

      Теэтет. Каких это?

      Чужеземец. Против безобразия – гимнастика, против болезни врачевание?

      Теэтет. Это ясно.

      Чужеземец. Так не существует ли и против высокомерия, несправедливости и трусости из всех искусств по природе своей самое подходящее – карательное – правосудие?

      Теэтет. Вероятно, по крайней мере если говорить согласно с людским мнением.

      Чужеземец. Что же? А против всякого вообще заблуждения можно ли правильнее назвать другое какое-либо искусство,