тебе это, Джейми? У тебя есть еще двенадцать или тринадцать лет. Совсем скоро ты станешь адмиралом на этом корабле дураков.
– Ну так я немножко передохну. Подумаешь.
– Я даже не уверен, что наш отдел разрешит тебе так сделать.
– Разрешит – хорошо, нет так нет. Чего ты боишься?
– А ты чего боишься? – спросил он.
– В отличие от тебя, – парировала она, – я не боюсь ответить на этот вопрос. Меня пугает, что ты будешь сидеть в своей темной пещере целый день. И что ты станешь делать? Раздумывать над своим трагичным прошлым? Один длинный праздник жалости до конца твоей жизни?
– Джейми, – начал он.
– Не-а. Не надо мне тут заливать, Райан. Я возьму отпуск и…
– Я не могу тебе позволить…
– Что? Чего ты не можешь?! С каких это пор ты принимаешь за меня решения?
Тогда он все-таки вытащил свою руку, но только для того, чтобы поднять свои ладони в знак поражения.
Глава семнадцатая
В то же самое утро воскресенья в шестистах сорока девяти милях отсюда, в Иллинойсе, Хойл сидел за рулем своего припаркованного «Форда Бронко» и наблюдал, как прихожане входили в огромную баптистскую церковь Воскресения в Эвансвилле – женщины на каблуках и в ярких платьях, мужчины в костюмах различных фасонов и оттенков.
– По моим подсчетам, – сказал он своим спутникам, – пока не меньше тысячи.
– Вместимость церкви – полторы тысячи человек, – сказал Висенте. – Если учитывать воскресную службу – помножь на три.
Ему пришлось замолчать, поскольку не было возможности шевелить губами, и он застыл на заднем сиденье, пока Розмари приклеивала ему усы и косматую бороду.
– Умножить на средний вклад… ну, если в среднем, – задумался Хойл, – скажем, десять долларов на душу населения.
– По крайней мере, – отозвался Висенте.
– Я тебе это сейчас в рот залью, если не прекратишь говорить, – сказала ему Розмари.
– Получается, как минимум, – продолжил Хойл, – сорок пять тысяч в неделю, не облагаемых федеральным подоходным налогом. Впечатляет.
Висенте подождал, пока Розмари доклеит сначала усы, потом бакенбарды и такую же бороду.
– Впечатляет не в самом хорошем смысле, – сказал он тогда. – Сама мысль о том, что такой человек извлекает выгоду из религиозного отчаяния…
– Ты выключил телефон? – перебила его Розмари. Она уже слышала эту его тираду слишком много раз. Она была согласна со всеми его чувствами по отношению к пастору Эли Ройсу, но слушать о них заново ей совсем не хотелось.
Висенте достал телефон из кармана брюк, отключил звонок и вибрацию. Розмари передала ему парик такого же грязно-седого оттенка, как и его борода с усами. Он надел его себе на голову, она поправила, а затем вручила ему потрепанную кожаную кепку коричневого цвета. Висенте спустил ее почти к глазам, а потом достал из своего пальто солнцезащитные очки и надел их. Оранжевые поляризованные линзы, идеально подходящие для рыбалки и езды по ночам, придавали солнечному утру резкую, желтоватую