все преподаватели и адепты, что работали и учились в ЛВА. Правда, студенты частично толпились в проходах и на галерке. Но нам повезло. Мы с подругами пришли достаточно рано, чтобы занять сидячие места, пусть и пришлось потесниться на длинной скамье.
Толпа адептов гудела и волновалась, со всех концов огромной аудитории летели предположения, одно нелепее другого. Но стоило на высоком постаменте появиться ректору, как студенты мгновенно смолкли и обратились в слух.
Ректора мне приходилось видеть не так часто. Первое наше знакомство произошло на вручении студенческого билета в мой самый первый день в академии. А дальше я наблюдала нашего Верховного, как в шутку называли его адепты, лишь мельком. На различных мероприятиях и изредка в коридорах академии.
Грегори иль Артан был мужчиной представительным. Высокий, статный, поддерживающий себя в весьма неплохой физической форме для собственного отнюдь не юношеского возраста. На висках ректора и аккуратно постриженной бородке серебрилась благородная седина. Темно-серый идеально выглаженный костюм из дорогой ткани подчеркивал не только высокий статус мужчины, но и его происхождение.
– Рад приветствовать всех собравшихся адептов и моих коллег в этом зале, – начал ректор, но вопреки словам выражение лица у него было отнюдь не радостное. Господин Артан выглядел собранным и сосредоточенным. И мне отчего-то стало неуютно.
– Дабы не задерживать вас дольше необходимого и не плодить излишние кривотолки, сразу перейду к вопросу, ради которого мы собрались. Все вы знаете, что еще в конце прошлого года между Леринией и империей Тейзарх было заключено мирное соглашение.
Конечно, еще б мы не знали! Это событие почти полугодовой давности всколыхнуло страну не меньше, чем Гриорский прорыв, случившийся десятилетие назад и унесший не одну лерийскую жизнь, не считая утраченных нами территорий. Тогда терхи в жестокой битве захватили золотоносные рудники на границе наших государств и удерживают эти спорные территории по сегодняшний день. Казалось, после произошедшего ни о каком мирном соглашении и речи быть не может. Но прошли жалкие десять лет, и наш Совет без веских на то причин вдруг решил заключить перемирие с этими варварами.
Стоит ли говорить, насколько шокировала эта новость простых лерийцев? Митинги несогласных буквально наводнили страну. И даже в моем родном Ульме, где никто и никогда не интересовался политикой, собралась целая коалиция противников решения Совета.
– Так вот, – продолжил ректор, не обращая внимания на прокатившуюся по залу волну возмущения – среди учащихся академии равнодушных к решению совета уж точно не было. – Дабы наладить взаимоотношения между народами и преодолеть вековую неприязнь, правительства наших государств запустили повсеместную программу сотрудничества. И я с гордостью объявляю вам, что наша академия примет самое непосредственное участие в этой программе.
Вот теперь гул сотен голосов усилился до той самой степени, когда его нельзя было игнорировать. Иль