вздохнула и, хотя ей вовсе не хотелось отпускать мужа одного, кивнула и приготовилась ждать. Она выпустила карасей в большой таз, поставила его в тенек и присела рядом.
Прошел час, потом другой, Анатолий не возвращался. Встревоженная Тоня уже не сидела на месте, а металась по двору, то и дело выбегала за калитку, смотрела на дорогу, напрягала слух, надеясь услышать звук приближающегося автомобиля.
Небо пожелтело, как цветок подсолнуха, потом добавились оранжевые краски, и, наконец, пурпурное солнце скатилось за горизонт. Ветер затих, не шуршали листья, зато где-то совсем рядом запел соловей. Но Тоне на этот раз его рулады не принесли никакой радости, скорее наоборот.
В голову лезли самые разные мысли. Она невольно вспоминала о слухах, доходивших до нее, о том, что у Анатолия было множество девушек, которых он оставил с разбитым сердцем.
Что, если он вернулся к одной из них?
– Нет, – успокаивала она сама себя, – такого просто не может быть. Толя со мной так никогда не смог бы поступить. Никогда!
Когда вечер, уступая место ночи, то ли случайно, то ли нарочно разлил целый флакон чернил и все вокруг погрузилось в лиловые сумерки, Тоня уронила голову на руки и горько заплакала.
Успокоилась она только тогда, когда у нее не осталось слез. Тут девушка вспомнила об отключенном сотовом, бросилась в дом и вытащила его из своей ультрамодной сумочки. Включила – на счастье, телефон работал.
Антонина позвонила мужу, ругая себя за временное умопомрачение, но, увы, вместо голоса мужа она услышала равнодушное механическое: «Абонент временно недоступен, позвоните позже».
И она звонила снова и снова с тем же результатом. Потеряв последнюю надежду, она набрала номер домашнего телефона, к нему долго никто не подходил, потом сонная горничная Лиза сказала, что хозяин и хозяйка уехали к кому-то в гости и обещали вернуться ближе к утру.
Тоня отключилась, ничего не объясняя, и тут же набрала номер сотового отца. Игорь Владимирович отозвался почти мгновенно.
– Доча, – проговорил он в трубку.
Тоня жалобно всхлипнула.
– Ты плачешь? – встревожился отец.
Антонина зарыдала:
– Папа, папа, Толя…
– Он обидел тебя?! – зарычал Духанин.
– Нет! Нет, папочка! Он пропал.
– Как это пропал?! – удивился отец.
– Он не вернулся, – сквозь рыдания выдыхала слова дочь.
– Откуда не вернулся? Говори толком, Тоня! – всерьез забеспокоился Игорь Владимирович.
– Он ушел! Понимаешь, папа, ушел! Еще днем!
– Куда ушел? Вы поссорились?
– Нет, – Тоня затрясла головой, словно отец мог увидеть ее, – он поехал за сковородкой.
– За какой сковородкой?! – изумился отец.
– За любой, за обыкновенной, – пыталась объяснить Антонина.
– Зачем ему сковородка?!
– Не ему, мне.
– А тебе зачем?
– Рыбу жарить.
– Рыбу? Какую рыбу?!
– Речную, мы были на реке, купили рыбу у рыбака, а сковородки дома не было, и Толя