ей про таблетки подсказал?
– А какой мотив, вы считаете? Ограбление? По почерку похоже, что орудовала разбойница на доверии, проститутка-клофелинщица. Но добыча-то невелика. Сколько кэша ваш отец при себе мог иметь? Тысяч тридцать, пятьдесят?
– Сейчас и за тысячу убивают. Вдобавок мобильник. Айфон последней модели у отца был. Больше ста тысяч стоит. Для какой-нибудь продажной девки, понаехавшей из города Кирова или Коврова, – целое состояние.
– Конечно, Полина, во всем надо разбираться, но судя по тому, что вы рассказываете, похоже, что орудовал чуть ли не профессионал – практически все предусмотрел, не оставил никаких следов. Возможно, это какая-то разборка по бизнесу?
– Однако отец – не хозяин бизнеса, не владелец. По сути, наемный служащий, в госкорпорации.
– А ваш батюшка важный пост занимал? Может, помешал кому-то?
– Пост – важный. Он начальник управления. И в последнее время, насколько я знаю, очень крупный контракт вел – он мне рассказывал, но экивоками, вскользь, однако я понимала, дело нешуточное и счет там на сотни миллионов шел – долларов. Они в тендере на строительство электростанции в одной южноамериканской стране с китайцами мощно зарубились.
– Китайцы как раз, как я знаю, ребята такие, что ради успеха в бизнесе ни перед чем не останавливаются… Как думаете: могли они вашего отца убрать?
– Я об этом не думала ни разу, но сейчас, после ваших слов… Отец, знаете, очень интересы нашей Родины отстаивал. Однажды мне говорил – как раз тогда, на тот Новый год с Костиком, о котором я рассказывала… Так вот, он подвыпил тридцать первого, пока мы Юльку ждали, и сказал мне: эх, если б не я, мы б давно все то направление – строительство за границей – сдали бы, по ветру пустили. Я в точности, конечно, судить не могу, но у меня такое ощущение, что он жесткий переговорщик был!
– А может, у него в тот день какие-то документы с собой важные имелись? Он над ними дома работал? Или какие-то важные сведения у него в компе или телефоне содержались?
– Вообще-то таскать работу домой – это за отцом водилось. Мамочка еще ему все время пеняла. – Она вздохнула прерывисто и воскликнула: – Вот видите! Вы не то что полиция или комитет расследовательский – сколько сразу версий накидали, а им лишь бы под ковер все замести, и шито-крыто!
Она, наконец, схватила чашку чая, уже сильно подостывшего, и импульсивно выглотала его, чуть ли не залпом.
Я вдруг увидел, как бьется синяя жилка на ее белой, тонкой, худой шее, и вдруг почувствовал к ней тягу. Нормальное такое мужское вожделение. Даже невзирая на некрасивую грудь.
Совершенно некстати. Пришлось сделать усилие и переключить мозг обратно в рабочий режим.
А девушка воскликнула:
– И никто, кстати, не рассматривал версию: доведение до самоубийства! Ведь могло быть, что явилась к отцу некая фря, выпили они, закусили – а потом она вдруг его так обидела, так оскорбила, настолько ранила, что он взял и решил с собой покончить.
– А такое могло быть? В характере ли вашего отца