был человеком небедным. Он два дома за границей купил и на нас с Юлькой записал. Один в Испании, в Каталонии, на меня. Второй, во Франции, – на сестру. Мы, естественно, спрашивали его, какая примерно стоимость. Тогда, десять лет назад, в момент приобретения, когда все было еще хорошо и с ним, и с мамой, он сказал, что цена каждого дома около «лимона» евро. Плюс – две квартиры нам с сестрой обеим в Москве сделал. Квартиры не самые блестящие и в плохих районах, Юлии Игоревне вообще неважная досталась, в Гольянове. Мама его убеждала, что лучше бы он нам здесь более качественное жилье купил, чем в заграничную недвижку вкладываться. Но он же упрямый, говорил: «Выйдем на пенсию, будем к дочуркам в гости ездить. Месяц – на Коста-Брава, месяц – на Лазурке». Вот и попутешествовали. На кладбище к ним обоим теперь ездим.
– Но упомянутая вами недвижимость, как я понимаю, и без того на вас с Юлией Игоревной записана? А что вы после смерти отца наследуете?
– Квартира в Москве ему принадлежала, по нынешним временам – почти что в центре, на Ленинградском проспекте, в районе «Аэропорта». Дача в Краево, в тридцати километрах от МКАДа. На счетах, как оказалось, у него скопилось миллиона три рублей в общей сложности. Плюс мамины драгоценности, которые он все бережно сохранил.
– Значит, получается, что самые заинтересованные персоны в смерти вашего отца – вы с сестрой, так?
Она дернулась. Потом протянула:
– Я-то нет.
– А кто – да? На сестрицу вашу Юлию намекаете?
– Что уж тут намекать! В открытую говорю. Хотя, конечно, вряд ли она сама, своими руками, но… Как говорится, кому выгодно… Понимаете, именно с Юлькой у отца страшный раздор случился. Все из-за Костика, мужа ее нынешнего. Короче, она с ним давно начала встречаться. А он какой-то мутный. Провинциал, приехал из Кировской области. Образования толком нет. Работает – пластиковые окна вставляет, но не работяга, слава богу, а что-то вроде прораба. Разводит клиентов на заказы, обмеры всякие делает, потом качество проверяет, а если какие претензии – с заказчиками улаживает. Короче, непонятно, что она в нем нашла, даже мне в свое время Юлька внятно не сумела объяснить, когда у нас еще доверительные отношения были. Присушил ее чем-то. Хотя ничего особенного. Бледный тип с верткими глазами. Хотя смазливый, конечно. И подкачанный. Но ни одеваться толком не умеет, ни вести себя в обществе. Короче, когда он появился, родители (а он давно у Юльки в жизни возник, мама еще жива была) довольно резко ей высказывали, что он ей не пара. Да и я в подобном ключе выражалась. А она взбрыкнула и говорит: не ваше дело, жизнь – моя: как хочу ее строю, с кем хочу – встречаюсь… Ну, и продолжала с ним жить. А тут как раз с мамой все завертелось, не до Юльки и тем более ее Костика стало. А потом мамочка ушла – два с небольшим года назад, в мае, цвели тюльпаны, вишни, а мы ее схоронили. Потом с отцом эта неприятность…
– Вы говорили – вы за ним ухаживали? А Юля? Она что, обиду затаила? За то, что ее избранника не приняли?
– Ну, если честно, я всегда как-то ближе с отцом была, Юлька – с мамой. А потом она несерьезно к его заболеванию отнеслась: «Подумаешь, депрессия! Всем тяжело! Пусть возьмет себя в руки! Он же мужик!» В итоге