Тридцать дней в красной зоне. Заметки врача. Григорий Нарек

скорой помощи поймали, ага.

      Лучше сказать, что вирус поймал кураж…

      (Существенная деталь: в красной зоне нельзя иметь при себе никаких личных вещей – ни мобильников, ни украшений, ни даже нательного белья. Точнее, из красной зоны ничего нельзя выносить – только то, с чем ты пришел на этот свет. Так что во время дежурства реплики в чате поступали лишь от тех коллег, которые вышли из зоны на положенный четырехчасовой отдых. Попутно замечу, что руководство клиники позаботилось и о нашем нормальном питании. Об этом чуть позже.)

      К середине третьего дня клиника приняла лишь сто пациентов. Приятный сюрприз. Неужели вирус начал слабеть? Надо поговорить с реаниматологами, у них всегда жарче. И к концу недели выйти на работу – что бы там ни было с моим зубом.

      Так я думал примерно до семи часов вечера. А после семи понял, что это было затишье перед бурей. В наш чат посыпались сообщения от Николы; потом подал голос Сандро, причем эффект был такой, как если бы он стоял за спиной Николы и ударил в большие медные музыкальные тарелки. Судите сами.

      Никола:

      – Сегодня, конечно, похуже. Настоящая жара пошла.

      Я:

      – Тяжелые?

      – Да, в первую мою смену вроде ничего были, поражения легочной ткани максимум 10 %. Сегодня КТ показывает 50-процентное поражение.

      – А как вы их лечите? По рекомендациям ВОЗ и нашего министерства?

      (Трудно было задать более глупый вопрос. Но добрый Никола меня пощадил; не уверен, что я бы поступил так же.)

      – Конечно, точь-в-точь. Администрация даже намного усилила режим обходов, в сравнении с рекомендациями. Как только обойдем всё отделение, тут же идем по новому кругу. Постоянно измеряем все показатели. И ни одной контрольной КТ не упустили. Всё работает как часы, Анджело строго следит за этим. Нас самих тестируют раз в неделю. Сейчас неделя не прошла, но уже сделали первый тест. Всё нормально, вот только больные тяжелеют. А я-то не очень верил телевизору…