в Барса. Да, история с нами была похожа на сказку, но, как оказалось, далеко не у всех сказок бывает счастливый конец, и наша отличилась неожиданным поворотом сюжета. Да, я была виновата перед ним. И нет, не любого и не всегда надо прощать…, но он просто забыл меня, отбросил и стал жить дальше. Он не был виноват передо мной, но моя жизнь оказалась безжалостно смята им…, а я так же бессердечно вышвырнула его из своей памяти…
Только так ли это?
Оказалось, что моя кожа до сих пор помнит его дыхание… Вот только я так давно запретила себе любые чувства, что сейчас, когда они пытались прорваться наружу, я с трудом узнавала их…
Все его тело теперь стало другим, жестким, как гранит: грубые руки, обхватившие моё лицо, были холодны, как лед, сильные пальцы, больно сжимающие мои скулы, были беспощадны, а их хватка была настолько сильна, что мне казалось, усиль он нажим, и кости под ними затрещат, будто щепки в стальных тисках.
Он не целовал… На самом деле он наказывал меня, второй раз отказывая мне в прощении.
Я терпела каждое карательное движение его жестких губ, и во мне поднималась мощная волна протеста. Не могла ни сдвинуть, ни оттолкнуть, но попробовала укусить его, и укусила так, что, когда он инстинктивно дернулся назад, его плоть натянулась между нами. Горячая кровь от прокушенной губы хлынула мне в рот, и я сразу выпустила его, сплюнув ее ему в лицо.
Наше рваное дыхание смешивается. Грудь ударяется о грудь…
Запрокинув голову, закрываю глаза руками, а он со всей силой бьет о стену, чуть выше моей головы, и небольшое помещение тут же озаряется рассеянным светом от, как оказалось, единственного в этой комнате высокого торшера.
Мысленно считаю до трех, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению и только потом отнимаю ладони от лица и, поднимая взгляд, смотрю на Барса. Он стоит так близко, что кровь, сплюнутая мной, разбрызгалась по его лицу багровыми каплями. С моих губ, на выдохе, срывается его имя и, в следующее мгновение, он громко смеется и делает шаг назад, окончательно отпуская меня, вытирая аристократичными пальцами окровавленную губу, показательно засовывая их в рот и слизывая с них кровь.
– Зачем ты искала встречи со мной? – спросил он, не сдержав язвительную улыбку, обнажившую восхитительно белые зубы.
– Я пришла не к тебе… – ответила я, защищаясь. – У меня были свои причины появиться здесь!
– В моем клубе?! – он саркастически приподнял бровь, и в его испепеляющем взгляде изумрудно-зеленых глаз мелькнула унизительная насмешка.
– Я не могла этого знать! – попыталась оправдаться, но была нагло перебита.
– Так озвучь мне, для какой цели ты появилась здесь? – с каждым новым вопросом всё больше злился он. – Скажи это, и мы закончим быстро! Я правильно понимаю, что ты осознанно отправила приват-приглашение другому мужику в моем клубе? … Дура! Правда считаешь, что меня теперь это может задеть? Я выйду сейчас и сам позову сюда с десяток желающих, готовых исполнить твои самые смелые прихоти и фантазии! Хотя, не знаю, наберется ли столько… – он