по извилистой дороге уступом с интервалом в пятьдесят метров, разведчики внимательно вглядывались в окрестности, а порой останавливались, и Вася Перевозчиков обшаривал дальние склоны в бинокль.
Примерно через час, когда они приблизились к долине, справа от дороги, за ручьем, сквозь молодую листву проглянуло какое-то одноэтажное строение без крыши, и разведчики решили его осмотреть, так, на всякий случай.
Мотоциклы замедлили ход, поворачивая к объекту, и в следующую минуту из постройки ударил пулемет, а из окон зачастили шмайсеры
Дав газу и перелетев ручей, Петька вывернул руль, мотоцикл рыскнул за остаток какой-то стены, и в ответ Дим полоснул длинной очередью из МГ по постройке, а вот второму «цундапу» не повезло, он завалился в кювет и там кто-то громко вскрикнул.
– Прикрывай нас! – заорал в ухо старшине Жора (тот кивнул), и, запихав с Петькой за ремни по несколько гранат из мотоциклетных сумок, они ужами поползли на выстрелы.
Немецкие, с длинными деревянными рукоятками гранаты, как нельзя лучше подходили для прицельного метания, да и летели вдвое дальше, чем наши.
Между тем, присоединяясь к беснующемуся пулемету старшины, из кювета дружно ударили два ППШ, и от стен строения полетела каменная крошка.
Далее, один за одним, прогремело шесть взрывов, и наступила тишина. Звенящая и напряженная.
– Сдавайтесь суки! – заорали, уже откуда-то из кустов, растущих сбоку дома Перевозчиков с Кацнельсоном, а возникшие у фундамента Морозов с Дорофеевым, швырнув в два оконных проема по «лимонке», нырнули туда вслед за разрывами.
– Порядок, братва! – вскоре донеслось из-за стен, после чего Дим оставил раскаленный пулемет и вылез из коляски.
Когда он вошел внутрь, глазам представилась неприглядная картина.
По всему, кисло воняющему взрывчаткой помещению, были разбросаны подплывающие кровью тела немцев различных родов войск, а посреди всего этого разгрома стояли разведчики.
– Тринадцать рыл, – обернулся Кацнельсон к старшине. – Хорошо мы их уработали.
– Кстати, – Миши Луценко больше нет, – добавил Перевозчиков. – Они его срезали первой очередью.
– Я это понял, – нахмурился Дим. – Хороший был парень.
Затем, ступая по россыпи гильз, они направились во вторую, меньшую половину (где валялись еще семеро) и, взглянув в угол, побледнели.
Там, распятая на железной ржавой кровати, лежала девочка лет двенадцати, с раздвинутыми окровавленными ногами и забитым в рот кляпом.
Ее мертвые глаза были широко открыты.
– Как их земля носит? Это ж звери, – прошептал побелевшими губами Перевозчиков.
– Ее надо похоронить, – играя желваками, прохрипел Жора. – Вместе с Мишкой.
В наступившей снова тишине, под бетонным полом что-то зашуршало, разведчики насторожились.
Ступая на носках, и держа наизготовку автомат, Кацнельсон, подошел к валяющемуся у обрушенной печи листу железа, заваленному осколками битых кирпичей и отгреб их ногой в сторону.
Под