делает шаг вперед, смотрит на него своими запавшими глазами, пытается принять угрожающий вид, но, когда это не производит никакого эффекта, отступает назад, и Тим перешагивает на судно, делая большой шаг, не прыжок.
Он открывает белый конверт, достает документы, протягивает датчанину.
– Подписывай.
– А что это?
– Это документы передачи собственности. Ты переписываешь яхту на стоматолога, потому что я подозреваю, что у тебя в каюте не спрятаны триста тысяч евро.
– Никогда. Я ничего не подпишу.
– Нет?
– Нет, это мой корабль.
Тим отбрасывает бумаги в сторону, делает быстрый выпад вперед и опускает кулак прямо на голову Микеля Андерсена, ловя себя на том, что чувствует облегчение, ему нравится бить. Кровь изо рта датчанина брызнула тонкой струйкой, кончик его языка показался между зубами, он покачнулся назад, как бы пошарил рукой в воздухе и упал на сине-белые полосатые подушки на сиденьях возле штурвала.
– Не загадь тут все кровью, – говорит Тим, – потому что это судно больше не твое.
Кровь течет изо рта Микеля Андерсена. Он смотрит на Тима, прикидывает, стоит ли сопротивляться, но вроде понимает, что это конец пути, тупик именно в случае с этой яхтой, именно с этой жульнической бизнес-идеей.
– Или ты выберешь волокиту с адвокатами, полицией и прокуратурой? Я могу превратить твою жизнь в такой ад, что ты затоскуешь по тюремным камерам в Оденсе, где тебя трахали в задницу.
Людей на других яхтах больше не видно, солнце палит еще жарче, пот стекает по спине, Тим достает из заднего кармана ручку, протягивает ее датчанину, который берет ее и подписывает пять скрепленных бумаг. Потом отдает их Тиму.
– Ты чему-нибудь научился? – спрашивает Тим и кладет бумаги в конверт.
– Что?
– Чему-нибудь это тебя научило?
– Что на это ответить?
– А мне откуда знать? Даю тебе полчаса на то, чтобы исчезнуть.
Тим поворачивается, поднимается на пристань, идет к машине, снова пересекая магистраль Маритимо.
Он включает кондиционер, потому что солнце успело превратить салон машины в печь крематория, тянется к месту пассажира, опускает солнцезащитные шторки и достает один из распечатанных снимков, засунутых за сеточку. Он держит карточку в руке, но не хочет смотреть на изображение, нет сил, и он переводит взгляд на пирс, куда только что причалили огромные катамараны. На берег вываливаются люди, пьяные, их тошнит, а тем временем пассажиры вечерних рейсов лениво ждут посадки в черной тени пальм, и тогда Тим делает вдох.
Глубокий вдох.
Датчанин идет вдоль пирса, на спине большая в форме мешка сумка, в руках наполненные до самого верха пакеты. Тим отправляет эсэмэску Вильсону, начальнику частного сыскного бюро Heidegger Private Investigators.
«All taken care of»[15].
«Good. Don’t forget about tonight»[16].
Он уже забыл. Что же будет вечером? Придется переспросить.
«What?»[17]
«You know. Duty