мускул тела. Головной боли не было вообще, а на несмолкающий звон в ушах можно было не обращать внимания.
– Ваше состояние напоминает легкую контузию, – сказал доктор, протягивая бланк рецепта. – Поэтому не рекомендую сильных физических и нагрузок. Все остальное вы найдете в рецепте. Всего доброго… Меня ждут остальные пострадавшие из города.
Он дружески улыбнулся, когда Том выходил из санчасти форта:
– Не болейте!
– Хорошо, док.
На улице стоял генеральский джип. Заметив Редерсона, водитель подбежал к лейтенанту:
– Генерал приказал справиться о вашем самочувствии и просил узнать: не будет ли вам угодно присоединиться к остальным офицерам в клубе?
Вместо ответа Том залез на сиденье. Негоже было отказывать генералу после такого дипломатического хода с его стороны. Кроме того, было бы очень интересно узнать, как Макартур отнесся к кинофильму и фотографиям. Том помнил, как несколько раз терял сознание в лаборатории, когда занимался печатаньем снимков и проявкой пленок – голову разрывал все тот же чудовищный крик странных существ. О ЧП Макартуру доложили сразу, поэтому он не стал медлить с просмотром документов, взял пакет с пленками и фотографиями и последовал в кинозал, приказав никого не впускать, а Тому – немедленно показаться врачу.
Они подъехали к клубу, который оказался обыкновенным дощатым бараком, каких в Блю-Бек-форте было полно: их использовали в качестве казарм, складов, столовых… Над длинным навесом у входа играла неоновым светом надпись:
ОФИЦЕРСКИЙ КЛУБ
А внизу, красной краской, было дописано:
Вход только для белых и офицерских чинов
С удивлением и радостью он увидел большую группу военных, стоящих возле крыльца клуба. Все были одеты в парадную форму. Среди них было немало офицеров. Клубы табачного дыма медленно поднимались вверх, обволакивали неоновый свет и таяли в знойном ночном воздухе.
Все головы дружно повернулись в сторону Тома. Толпа дернулась, качнулась и нахлынула. Чтобы не быть раздавленным, Редерсон вскочил на капот машины и оттуда пожимал протягивающиеся к нему руки. Море глаз на белых, покрытых загаром, и черных лицах смотрело на него с радостью. Он тонул в улыбках. Все что-то говорили, с чем-то поздравляли, но он не мог ничего разобрать из-за невообразимого галдежа и в ответ только бестолково улыбался и продолжал пожимать руки.
Кто-то влез к нему на капот. Том узнал своего утреннего знакомого, рядового Джейсона Кона. Солдат поднял руку, призывая всех к тишине. Через несколько секунд толпа притихла. Стало понятным, что Кон обладал на базе определенным авторитетом.
– Вы мне напоминаете кур на ферме моего папочки, – сказал он собравшимся, – кудахтанья вволю, а яиц нет.
– Не говори лишнего, Джей, – бросил кто-то. – Мы же можем и обидеться!
– На кого – на кур?
– Нет, на яйца. Неприятно думать, что ты считаешь нас скопцами!
Толпа