сапог стоял на моем горле – воевать-то они научились ого как! А мы здесь все это время в бомбочки игрались.
– Но есть еще шанс и время.
– Это вы о немцах? Я вот с ребятами написал заявления – хотим воевать… Эта пустыня скоро доконает нас, – солдат протянул пачку листов Редерсону. – Пусть других поищут для этой дыры. Сэр, вы уж передайте наши бумажки генералу.
Том пообещал и, прихватив заявления, скатился по ступеням крыльца под шумящий проливной дождь.
Посыльный поторопился набросить на него накидку и сказал:
– Идите за мной.
Том едва поспевал за ним. Он начинал отставать, когда вспоминал Татьяну, ее глаза, неподвижное в своем очаровании лицо, залитое румянцем, белые колени и колышущуюся под формой грудь… Он замедлял шаг, провожатый останавливался и требовательно рассекал темноту лучом фонаря, показывая, что следует поторопиться.
«Четвертая зона» была в Блю-Бек-форте объектом особой секретности, охранялась удвоенными сторожевыми постами и патрулями и представляла собой несколько бараков, обнесенных тремя рядами колючей проволоки под электрическим напряжением. Что находилось внутри этих аккуратных домиков и для каких целей они служили – этого никто из солдат не знал. Ночью пространство между домами и вокруг зоны обшаривали четыре мощных прожектора, получавших энергию от собственной автономной электростанции. В «Четвертой» все было автономным: своя охрана, которую невозможно было увидеть на остальной территории базы, в клубах, на спортивных площадках, своя столовая, свои тщательно накрытые металлом или плотным брезентом машины, собственный ангар с самолетами, примыкающий к аэродрому, свой штат гражданских людей, которых днем практически невозможно было увидеть, свои казармы и общежития. Эта обособленность была настолько резкой, что отпугивала – не было даже охотников просто поболтать в компании об этом загадочном местечке.
Когда до пропускного пункта в зону оставалось не более тридцати шагов, провожатый Редерсона остановился, отошел в сторону и что-то сделал на столбе, на котором была прикреплена табличка с текстом, гласившим:
СТОЙ!
Жди на месте.
При входе в зону карманы должны быть пусты.
Багаж оставить!
Прочитав объявление, Том поежился. Он всегда старался держаться от таких заведений как можно дальше. От государственных тайн можно было ожидать только неприятностей, и Том благодарил бога за то, что встречался с ними не столь уж и часто.
После того, как провожатый сделал что-то со столбом, коротко и оглушительно рявкнула сирена. В тот же миг спокойно рыскающие по лужам лучи прожекторов ринулись на стоящих у границы зоны людей. Свет был настолько ярким, что Том невольно закрыл глаза руками.
– Опустить руки! Стоять ровно! – пролаял железный голос из невидимого динамика.
Вздрогнув, словно от удара током, Том подчинился и стоял, не шевелясь, около минуты, чувствуя на себе чьи-то внимательные взгляды. За это время прожектора вернулись к своему обычному рысканию по лужам, а один соскользнул с фигур гостей и застыл