Иза устроилась у костра, бросая в чашу с водой и ивовой корой горячие камни, кое-кто из спящих зашевелился. Вскоре чай был готов; она отнесла чашу к своей меховой подстилке и поставила остужаться в углубление, вырытое в земле. Наклонившись к девочке, Иза убедилась, что дыхание у нее нормальное. Солнечные ожоги на лице превратились в темный загар, и только на носике кожа слегка шелушилась.
Лишь однажды Иза видела похожих людей, да и то издалека. Женщины клана всегда убегали от них и прятались. На Сходбищах рассказывали неприятные истории о встречах с Другими, поэтому все старались держаться подальше от них, в особенности женщины. Однако в клане Изы ничего плохого о них не говорили. Она слышала от Креба об обезумевшем от боли человеке, который забрел к ним в пещеру, – у него была сильно повреждена рука.
Он так толком и не выучил их языка и вел себя довольно странно. Любил говорить с женщинами не меньше, чем с мужчинами, а к целительнице относился с огромным уважением, если не сказать с почтением. Однако от этого он не потерял уважения мужчин. Лежа с открытыми глазами рядом с девочкой, Иза еще долго размышляла о Других.
Показавшийся над горизонтом огненный шар коснулся детского личика первым лучом. Веки малышки дрогнули. Она проснулась и увидела перед собой пару огромных карих глаз, глубоко посаженных под выступающими бровями на выдающемся вперед лице, с виду смахивавшем на звериную морду.
Взвизгнув, девочка сильно стиснула веки. Иза притянула ее к себе и, почувствовав, что та дрожит, ласково замурлыкала. Для ребенка в этих звуках было что-то знакомое, но еще более знакомо было тепло женского тела. Постепенно крошка перестала дрожать. Приоткрыла глаза и сквозь щелочки еще раз взглянула на Изу. На этот раз она не завизжала, а широко распахнула глаза и уставилась на совершенно незнакомую ей женщину.
Иза тоже в изумлении вытаращилась на нее. Прежде целительница никогда не видела глаз небесного цвета. В первое мгновение она решила, что ребенок слепой. Иногда у стариков клана с ухудшением зрения глаза покрывались прозрачной пленкой. Однако зрачки у ребенка двигались как положено, и у Изы отпали сомнения, что девочка ее видит. Должно быть, серо-голубой цвет глаз для нее был совершенно нормальным.
Малышка лежала неподвижно, боясь даже шевельнуться. Когда с помощью Изы она села, боль пронзила ее насквозь и нахлынули страшные воспоминания. Перед ее мысленным взором пронесся чудовищный лев со страшными когтями, полоснувшими ее по ноге. Девочка вспомнила, как, превозмогая боль и страх, ползла к воде, чтобы утолить жажду. Но землетрясение, потеря близких и то, как, голодная и насмерть перепуганная, она бродила одна, начисто стерлись из ее памяти.
Иза поднесла чашку с ивовым отваром ко рту девочки. Та жадно сделала глоток и скривилась от горького вкуса. Целительница предложила ей отпить еще чаю, девочка, боясь сопротивляться, повиновалась. Ободряюще ей кивнув, Иза направилась к женщинам готовить завтрак. Провожая ее взглядом, девочка пришла