был более прямолинеен.
– Макс, как, слушаешь одну из любимых аудиокниг, пока идем?
– Нет. Я слишком занят раздумьями о том, что Бюро природосберегающих исследований наконец-то добилось своего в том, чтобы убить нас.
Джон попытался заговорить с Рексом и Дунканом, но дважды получив от ворот поворот, сдался и погрузился в собственные мысли. Все умирают рано или поздно. По крайней мере, он свое пожил. Много повидал. Много сделал того, чем можно гордиться. Например, этот поход – пешком прошел через лунные горы и равнины, где не ступала нога человека – или Пса. Да, он пожил.
Он повторил эту фразу несколько раз, ища в ней утешение. Но слова все сильнее казались ему банальностью. Суть в том, что он любит жизнь и не хочет умирать. Определенно не хочет умирать вот так, глупо и бессмысленно.
Самое худшее даже не то, что в конце он будет судорожно хватать ртом воздух, когда регенераторы в его скафандре выработают ресурс. Хуже будет то, что он будет видеть, как умирают Псы такой же ужасной смертью. Его гордыня и некомпетентность, нехватка предусмотрительности – вот что обрекло четырех Псов на смерть от удушья в собственных скафандрах.
Но жалостью к себе ничего не добьешься. Псы обязательно почуют его настроение, так что надо быть им примером. Он обязан. Ему надо взбодриться, если не ради себя, то хотя бы ради них. Быть может, поможет музыка – какой-нибудь старый добрый рок из прошлого века, с ударными и гитарами. Джон принялся рыться в музыкальном архиве скафандра, потом включил случайный выбор, и тут его мысли перебил Рекс.
– Джон?
– Ага, Рекс, что такое?
– Видишь вон там в небе свет?
Джон мгновенно вернулся к реальности.
– Что? Где?
– Порядка пятидесяти градусов над горизонтом, левее вон того хребта.
Джон оглядел небо. Спустя мгновение Рекс отправил ему в скафандр данные, и на экране появился квадрат, пометивший зону в небе. Вон там. Это? Да.
– Я вижу, Рекс.
В течение следующих пяти секунд точка увеличивала яркость. До нее километры, если не десятки километров, вверх, но в отсутствие атмосферы она была видна отчетливо. Становилась все больше и начала принимать очертания.
Глядя на нее, Джон сглотнул.
Оно спускалось все ниже, и он видел объект все лучше. До него было уже меньше километра. Яркий свет был пламенем химического ракетного двигателя, гасящего горозонтальную скорость.
Корабль. Бога ради, это корабль.
Тихо играющая у него в шлеме мелодия внезапно изменилась. К мягкому звучанию акустической гитары добавились ударные и другая гитара. Джон ухмыльнулся. Все продолжается – и даже музыка у него в шлеме с ним согласна.
Корабль шел на посадку в сотне метров от них, левее по склону. Настолько близко, что Джон почти разглядел логотип и бортовой номер, выкрашенный на боку.
Он опускался все медленнее и медленнее. Уже десять метров над поверхностью, лунная пыль поднялась вихрями, а затем разлетелась в стороны, будто от невидимого ветра. Невидимый