испорченными.
Дьявол, Лоуренс был больше, чем заразой. Он был, мать его, раковой опухолью.
Тень упала на стол, привлекая его взгляд. Перед ним снова стоял Джастин, держа в руках конверт из оберточной бумаги.
– Прошу прощения за беспокойство, мистер де Винсент, но это оставили для вас на входе.
– Да? – Он потянулся за конвертом, забрав его. – Кто?
– Кажется, его кинули в ящик всего несколько минут назад. Никто не видел, кто оставил его.
Интересно.
– Спасибо, Джастин.
Мужчина кивнул и поспешил прочь, пока Дев рассматривал конверт. В центре конверта было напечатано его имя. Перевернув его, он сорвал печать и открыл его. Сначала ему показалось, что там ничего нет, но он почувствовал нечто гладкое. Дев вынул фотографию восемь на одиннадцать сантиметров.
Что за?..
Фотография его и Лоуренса де Винсента. Его отца. Ее сделали на благотворительной акции, куда они пошли вдвоем незадолго до того, как Лоуренс… скончался, и всего через несколько месяцев после того, как подозрения Дева о Лоуренсе подтвердились самым неожиданным образом.
Они стояли плечом к плечу, и ни один из них не улыбался. Ни один из них не выглядел так, будто хотел быть там. И ни один из них не пытался скрыть безмерную неприязнь и недоверие друг к другу.
Дев помнил ночь на Балу Одиссея. Это тем вечером в машине, по дороге на мероприятие человек, который воспитал Дева, насмешливо сказал ему, что он и Габриэль не его дети. Его детьми были лишь Люциан и их сестра Мадлен.
Дьявол. Дев никогда не чувствовал облегчения сравнимого с тем, что он почувствовал в ту минуту. Некоторые могли верить, что Дев – монстр, но если бы они знали, что он сделал с Лоуренсом, они бы знали, что слова Арчи, произнесенные сегодня – правда.
У настоящего зла всегда есть лицо.
Его братья не знали, что Дев узнал правду раньше них. Его братья вообще едва ли что-то знали.
Даже Дев ничего не знал вплоть до того Бала у Одиссея. Эта тайна настолько меняла все в жизни, что он до сих пор, до сего дня, не знал, как рассказать братьям.
Или даже как справиться с этим самому.
Если бы он мог избавить своих братьев от знания о том, как злобен, как испорчен был вырастивший их человек, он бы сделал это. Проклятие, если бы он мог, он бы сошел в могилу с этим знанием. Так было бы… лучше.
Но не фотография заставила Дева стиснуть зубы. И даже не то, что символизировало это фото. Это было послание, нацарапанное на фото чем-то вроде иглы или даже чем-то потоньше, каким-то острым инструментом.
«Я знаю правду».
Глава 6
Большую часть выходных Рози провела, беспокоясь о Никки, проигрывая в голове словесный бой с придурком де Винсентом. Она злилась на себя за короткую потерю рассудка, когда этот придурок так возбудил ее.
Это значило, что она нервничала и не могла усидеть на месте дольше минуты. Это оставляло ей лишь один выход.
Выплеснуть ярость в уборке.
Она атаковала каждый дюйм своей квартиры.