у них всё тут…
– Ну, привет, – обронил я, прежде чем войти в нужное помещение.
Решётки, служащие преградой между камерой и основным коридором, прекрасно позволяли общаться и так. Человек, сгорбившийся в углу четырёх квадратов, даже головы не поднял, что довольно сильно бесило. Помнится, когда-то он очень охотно общался с подобными мне.
– Как жизнь? – добавил вкрадчиво, усевшись на корточки перед мужчиной. – Получше будет, чем у нас когда-то, не так ли? – даже голову склонил, изобразив искреннюю заинтересованность во взгляде.
– Если думаешь, что я расскажу тебе что-то новое – ты заблуждаешься! – сорвался на крик учёный, вжимая в себя плечи.
Страх, опутавший его, заставил поморщиться. Нет, конечно, ощущать, как тот, от кого раньше разило лишь тщеславием и надменностью, теперь осознавал все свои ошибки – ощущение довольно хорошее, вот только сейчас оно меня никак не успокаивало.
– А ты не рассказывай, – бросил ему равнодушно, хватая за воротник серой робы, подобной той, в которую когда-то одевали нас в «А-зоне», и притянул к себе ближе. – Можешь вообще ничего не говорить. Единственное, что от тебя требуется – сделать так, чтобы мои будущие дети родились живыми и здоровыми, ведь та, которая могла бы об этом позаботиться – уже сдохла, а я не хочу, чтобы моя супруга, по совместительству – человек, лишила меня такой дивной возможности, как близняшки – альфы.
В серых глазах мелькнуло непонимание и… заинтересованность. Ровно то, чего я ждал.
– С чего бы это мне тебе помогать? – настороженно отозвался Уилсон.
Невольно ухмыльнулся. Так и знал, что он не устоит перед возможностью поучаствовать в очередном опыте. Ублюдок всегда ставил подобное превыше всего остального.
– Не буду сейчас играть в плохого или хорошего копа и обещать тебе что-нибудь взамен, потому что ни хрена ты не получишь в любом случае. Угрожать тебя прибить я тоже не буду. И сам знаешь, что могу превратить твою жизнь в ад без особого на то повода, если захочу. Так что давай ты просто сделаешь то, что мне надо, и разойдёмся каждый своей дорогой, – протянул злорадно, тут же исправившись: – То есть я вернусь к себе, а ты – сюда. Согласись, это не самый худший вариант развития событий, а? В чём-то даже идеальный, я бы сказал.
Уилсон скривился, размышляя о чём-то своём. И отвечать не спешил. Моё же терпение подходило к концу. Слишком острыми и яркими были мои воспоминания, связанные с его присутствием. Волк внутри вновь отозвался, злобно скалясь на того, кто нам кровь не единожды сворачивал.
– Слушай, я конечно долгожитель, но это не значит, что я буду ждать вечно, пока твои шестерёнки сработают в нужном направлении, – меланхолично сообщил ему.
И, не дожидаясь ответа, направился вместе с ним на выход. Человеку же ничего не оставалось, как хрипеть и задыхаться в хватке моих рук, сжимающих его воротник. Как он там умудрился вовремя ногами перебирать, чтобы не подохнуть в процессе, меня вообще интересовало мало. Пока его сердце билось, а пульс не замедлился совсем, мне собственно плевать на его удобство.
Мак