на несколько ручьев, и все они стекали по гладкой, блестящей от солнца и воды каменной поверхности в круглый водоем. Кругом росла высокая трава – выше и сочнее, чем дома. И не только трава. Над зарослями орешника возвышались кроны деревьев.
Здесь было удивительно красиво. Если б Дарда знала немного больше, то представила бы, что скитания привели ее прямиком в рай. Но Дарда не ведала этих понятий. Впервые за долгое время ее не томили ни холод, ни жар. Она слышала, как птицы перекликаются в листве, как шуршат в траве ящерицы. В озере, должно быть, водилась рыба, на диких яблонях созревали плоды. "Еда, – думала Дарда. – Много еды". И это сейчас было главное.
Чтобы убить, разделать и зажарить птицу, ящерицу или что тут еще бегало и летало, требовалось слишком много времени и сил. Рыбу она, пожалуй, съела бы и сырой. Но ее тоже нужно было ловить. Орех – другое дело. С помощью посоха Дарда насбивала несколько горстей, и усевшись на берегу ручья, принялась колоть орехи на плоском камне, решив, что останется здесь. Останется надолго. Может быть, навсегда. А если кто захочет выгнать ее отсюда, пусть попробует!
И как сглазила.
– Ты.. что есть? – услышала она.
– Орехи, – машинально ответила Дарда.
– О! – последовал негромкий смешок. – Неправильно сказал, Ты кто?
Человек подошел так тихо, что она не заметила. Это было как оскорбление. До сих пор это было ее привилегией – тайно подкрадываться, высматривать, подглядывать. Никто другой не мог с ней сравниться.
Но человек ли это был? Ей приходилось слышать, что в пустынных местах обитают духи, мороки, мелкие боженята. До сих пор Дарде не приходилось их встречать, но тот, кого она видела перед собой, настолько отличался от всех известных ей людей, что заставляло заподозрить наличие правды в пастушеских россказнях. Он был невысок, вряд ли выше Дарды, худощав. Одежда – длинная рубаха и широкие штаны, делала его еще более тощим. Но это был не мальчик, а старик – во всяком случае морщинистое лицо, белые волосы, усы и борода убеждали в этом. Однако усы и борода были совсем редкими, точно повылезли. И само лицо было диковинным – плоское, с выступающими скулами и узкими глазами. Загар его имел странный желтоватый оттенок. Если бы Дарда выросла в Каафе или каком-нибудь другом большом городе, где навидались купцов со всех стран света, она и не подумала бы удивляться. Но Дарде известны были лишь жители Илая. И теперь ей казалось, что незнакомец на свой лад так же безобразен, как она сама. Может, его изуродовала болезнь? На краткий миг она ощутила укол сочувствия. Тем более, что по какому-то совпадению чужак сжимал в руке посох. Но это чувство быстро испарилось. Лучше бы ему оказаться духом.
Возможно, чужака одолевали те же мысли. Дарда мало походила на человеческое дитя, особенно сейчас, после перехода через горы и пустыню. А может, он просто не мог понять, какого пола это создание. Дарда не стала углубляться в различные предположения и огрызнулась.
– Я – Дарда. – О том, что нельзя называть свое имя незнакомым людям, ей тоже никто не